– ОК, – бесстрастно кивнул юрист и обратился к судье: – Приговор понятен, ваша честь. Мой подзащитный намерен его обжаловать.
– Его право. Процесс окончен, – объявила судья и стукнула деревянным молотком.
Через пару дней доктор и его бывший гид вновь встретились в тюремной «комнате для свиданий». Африканец выложил черный томик на стол.
– Вот твоя книга. Извини, раньше не смог.
– Слава Бо!.. – радостно вскричал Андрюха, но тотчас оборвал себя. – Гм… благодарю.
Он перевернул книжку, из неё выпал конфетный фантик.
– А где мой неразменный рубль?! – вскричал узник, безуспешно тряся книжицей.
– Что ты сказал? – не въехал негр.
– Ай, – тупо отмахнулся пленник. Он положил фантик назад, проворчал: – Я с ним ещё разберусь, – и уставился на собеседника. – Ну?
– Вот, – африканец положил перед врачом его револьвер. Сделал он это обыденным жестом, как будто находился в оружейном магазине.
Бутербродов зашипел, оглянувшись на дверь:
– Ты с ума сошёл! Мы всё-таки в тюрьме! Соображаешь!? Зачем ты его притащил?!
– Ты же сам просил… Взять вещи, спрятанные в тайнике под ванной. Я и сделал.
– Я велел тебе принести книгу! Про пушку даже не упоминал!
– Разве? – озадачился Уинстон. – По-моему, ты сказал «вещи». Или нет?
Люди не меняются ни черта, просто мы узнаём их лучше. Андрюха устало засмеялся.
– Где-то я это уже слышал!
Сцена практически с точностью повторила знаменитый спор у столба тепетаев.
– Забирай револьвер, – умиротворённо сказал доктор. – Я не жажду попасть в карцер на один банановый сок, – он подвинул оружие негру.
– Не могу, – скорбно вздохнул пятидесятипроцентный ямаец и подвинул револьвер назад.
– Что значит, не могу?
– Вынести оружие из тюрьмы невозможно.
– А внести оружие в тюрьму возможно? – скептически возразил Бутербродов. – Кого ты лечишь, Уинстон?
– Эндрюс, я не врач, а гид и переводчик, – недоуменно пожал плечами проводник.
Сиделец грустно усмехнулся.
– Я говорю, что всегда проще вынести что-то запрещённое из тюрьмы, чем внести, и такой порядок существует во всём цивилизованном мире.
– Забавные порядки в мире, – протянул негр. – Здесь не так. И, думаю, это верно. Смотри, ведь если ты вносишь в застенок запрещённый предмет…
– Стоп, Уинстон! Забудь болтологию. Что мне делать с оружием? Может, спрятать тут?!
Бутербродов лихорадочно огляделся.
– Не советую, белый брат. Оружие найдут и будут тебя бить.
– Угораздило же с тобой познакомиться! – занервничал Андрюха. – Второй раз подставляешь! Ладно, давай по существу, – отрезал доктор, пряча револьвер за пояс.
Африканец закурил. Доктору на сей раз сигаретку не предложил. Вымолвил индифферентно:
– Эндрюс, у меня две новости. Плохая и очень плохая. С какой начать?
– Не тяни, Уинстон, – устало попросил зэк.
– Окей. Номера телефонов, которые ты записал, не существуют. Адреса, которые ты дал, тоже.
– Как так?
– Так. Их нет в природе. У меня приятель работает в МИДе, проверил.
Телефоны иногда меняются, но адреса за месяц исчезнуть не могут. Бутербродов хотел возмутиться, но рассеянный взгляд упал на книгу, и доктор передумал ругаться:
– Ладно, Уинстон. Говори просто плохую новость.
– Это и была просто плохая.
– Какая же тогда очень плохая? Что может быть хуже?
– Завтра тебя отправляют в тюрьму номер шесть. Известна под именем «Людоедка». Навещать там не смогу, – флегматично пояснил экс-гид. – Но обещаю через полгода забрать твоё тело и похоронить бесплатно. Ты мне симпатичен, скажу честно…
– Похоронить!? Через полгода?! – Андрюха изменился в лице. – С чего такие мысли?!
– Больше шести месяцев в «Людоедке» никто не выдерживает. Мне очень жаль.
