повсюду. Признаться, изрядно нервируют. Я не привыкла к такому повышенному вниманию со стороны незнакомых людей. Да и со стороны знакомых тоже. Поэтому…
Кому я вру?
Фрейлины не виноваты в моем неврозе. Все мои мысли сейчас только об Эване, который остается на Дарии. Не понимаю, почему он не может сразу улететь с нами? Зачем ждать еще почти неделю до Дня Солнцестояния?
На душе воют драги. Никого не хочу видеть. Незаметно для фрейлин, занятых развешиванием моих альтаирских платьев, выхожу в коридор. Хочется побыть одной. До старта еще примерно полчаса. Однако побыть одной не получается — мимо то и дело снует обслуживающий персонал, каждый раз останавливаясь, чтобы склониться передо мной в почтительном поклоне. Странные они все-таки, эти альтаирцы. И привычки у них странные. Зачем перед женщиной сгибаться в три погибели, когда можно просто сказать «привет»?
Сворачиваю за угол, оказываясь в довольно просторной серебристой комнате с приглушенным неоновым освещением. Ну слава богу, хоть здесь смогу побыть одна! Привести сумбурные мысли и чувства в порядок, а заодно поплакать. Слезы с утра стоят комом в горле. Перед Эваном сдерживалась из последних сил, чтобы не зареветь. Понимала, что нельзя — ему и без моих слез тошно от расставания, зачем добивать? Но здесь моего мальчишки- альтаирца нет, значит, можно дать слабину. Однако не выходит, потому что…
— Плохо, что Эван не летит с нами. — Тихий напряженный голос Грэгори, доносящийся откуда-то слева, заставляет вздрогнуть от неожиданности.
— Я до последнего надеялся, что нам все же разрешат забрать его с собой, — откликается Радиэль.
Мне совсем не нравится, с какой интонацией он говорит это. Боль, раздражение, отчаяние, злость перемешиваются в голосе старшего брата Эвана, образуя страшный коктейль.
Дурное предчувствие парализует. Хочу выйти к парням, сказать, что я здесь — за углом. Но не могу. Страх окончательно сковывает мои мышцы.
— Когда мы его снова увидим?
— Не знаю.
— Да и увидим ли вообще.
— Не говори так. Мы должны верить в лучшее.
— В лучшее?! — Голос Радиэля пронизан горьким сарказмом. — Грэг, может, пора посмотреть правде в глаза? Дэмонион никогда не отпустит Эвана. По крайней мере живым… И знаешь, что самое поганое? Брат всегда знал, что его шансы выбраться живым с проклятого Дария равны нулю! И все равно пошел на это… Хотя на его месте должен был быть я! Я старший! Я обязан был его уберечь!
— Не смей так говорить! Шансы есть всегда! — Грэгори изо всех сил пытается не поддаваться отчаянию брата, но, судя по тону, не получается. — Дэмониону не обязательно убивать Эвана. Он может просто продолжать держать его при себе, как делал все эти годы. В качестве гаранта, залога…
— Чего?! Да после этой истории с кристаллом…
Мое сердце замирает от ужаса. Отказывает биться. Жуткое осознание горьким ядом пропитывает каждую клеточку моего разума, моего тела…
Эван обманул меня! Он с самого начала знал, что не сможет прилететь на Альтаир! Потому что ему не позволят покинуть Дарий! Он навсегда останется на моей Темной планете, в то время как я…
…Вот уже больше часа стою на просторной террасе Аскорэора. Порывы обжигающе-ледяного северного ветра настолько сильны, что кажется, еще немного — и они сорвут с меня развевающийся плащ. Типичное дарийское лето. Погода меняется с пугающей скоростью. Пожалуй, в этом и есть весь Дарий. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от него. Поэтому, наверное, и хорошо, что несколько минут назад моя семья навсегда покинула Темную планету.
Я дал себе слово, что не буду провожать их даже взглядом, но выполнить обещание оказалось выше моих сил. Поэтому я здесь. Молча наблюдаю, как в вечернем небе Дария растворяется яркая звезда — альтаирский дипломатический крейсер. Мгновение — и яркая точка-вспышка окончательно сливается с темно-сиреневым ночным небосводом, превращаясь в одну из миллиарда безмятежных звезд.
Трудно прощаться с теми, кого любишь. Еще труднее знать, что, возможно, больше никогда не увидишь своих родных. Конечно, я бы очень хотел, чтобы моя семья, моя жена всегда были рядом! Но я не имею никакого морального права просить их об этом. Слишком эгоистично с моей стороны. Слишком…
— Думаешь о ней? — Проникновенный женский голос раздается за моей спиной слишком внезапно. Вздрагиваю от неожиданности. — Кто она, Эван?
Я настолько погрузился в свои невеселые мысли, что и не заметил, как на террасу вышла Айрис. Я всегда хорошо относился к дочке посла Ромеро, но сейчас она все же выбрала не лучшее место и время для задушевных бесед.
