По крайней мере я искренне на это надеюсь.
Вечернее малиновое зарево на глазах заливает закатное небо, постепенно превращаясь во тьму. Северная резиденция императора располагается чуть западнее Руара. Дойти до нее пешком лично для меня не составило бы никакого труда, но по правилам обители шатера для высокопоставленного гостя должна быть доставлена к нему в паланкине. Наверное, боятся, что она запачкает о землю платье. Или того хуже — просто не дойдет в целости и сохранности до «хозяина». И немудрено! В столь откровенном наряде без плаща я бы тоже не отважилась разгуливать без охраны вне Руара. Так что, если им так хочется, пусть тащат меня на носилках, которые на деле оказываются весьма удобной штукой.
Во-первых, сидеть на подушках удобно. Во-вторых, не надо ковылять на каблуках в новеньких туфельках (которые, к слову, нестерпимо жмут) по каменной дороге. А в-третьих, шатер на паланкине устроен так, что снаружи тебя никто не видит, зато ты спокойно можешь любоваться окрестностями: внутри ткань практически прозрачная. Именно это позволяет мне как следует рассмотреть весьма разношерстных слуг моего предполагаемого хозяина.
Меня очень удивляет, что среди прислуги, снующей во дворе, встречается довольно много землян и… О боже! Альтаирцев! Это уже что-то новенькое. Хоть между нашими империями вот уже несколько лет существует перемирие, но все-таки скопление такого количества народа с разных планет не может не изумлять.
Паланкин останавливается возле черного входа. Шатерам, даже при всем их особом положении, не дозволено входить с парадного.
Пожилая прислужница-дарийка ведет меня на второй этаж дворца. Оставляет перед мощной деревянной дверью.
Перед тем как войти, медлю. Пытаюсь предугадать, что, а вернее — кто ждет меня за этой дверью. Дарийский изнеженный вельможа? Старый хрыч или, наоборот, избалованный молокосос? Ну ничего, скоро выясню.
Оглядываюсь. Отар меня побери! Да вокруг просто вопиюще непозволительная роскошь! Чтоб я так жила! Взять хотя бы вон те сверкающие глаза у золотой статуи. Что-то мне подсказывает — это не просто стекляшки. Интересно, они крепко вставлены? Или все же удастся выковырять парочку, когда буду убегать отсюда?
Делаю последние приготовления: проверяю, на месте ли Дред, спрятанный в складках платья, нащупываю кожаный мешочек с сонным порошком. Задержав дыхание, заблаговременно высыпаю его в ладонь. Торопливо сжимаю в кулаке. Не хватало еще только самой им надышаться и отключиться прямо в коридоре.
Ну вот. Вроде все готово к встрече с уродом, которому меня подарил император Дэмонион. Остается малость — постучаться в дверь.
В комнате полностью погашен свет. Стою возле распахнутых дверей балкона, вслушиваясь в звуки вечера — стрекот цикад, пение неугомонных птиц. Издалека, со стороны поселения, доносится едва уловимая деревенская музыка.
Прохладный ветер дует в лицо, спутывая мои волосы, которые за последнее время умудрились отрасти почти до плеч. Не будь они светлыми, с такой прической меня вполне можно было бы принять за дарийца. На родном Альтаире мужчины все как один отдают предпочтение коротким прическам. Однако, прожив столько лет на Темной планете, я, кажется, начинаю невольно перенимать обычаи, привычки, вкусы ее обитателей.
Звезда Сатаба окончательно скрылась за горизонтом. Малиновое зарево превратилось в черное звездное полотно, на котором вольготно расположились ночные светила — блеклый Тус и лучезарная Наоки. Ловлю себя на мысли, что на моем родном Альтаире, с его искусственно созданными эко-дизайнерами выверенными пейзажами и стабильной усредненной погодой, мне будет не хватать природного хаоса Дария: бескрайних нетронутых равнин, пугающих гор, опасных скал, мощных волн океана. Палящей летней жары и пронизывающего катарского зимнего холода.
Планета контрастов. Странная планета. Самовозрождающаяся. Такая непохожая ни на «правильный» размеренный Альтаир, ни на высокотехнологичную Землю, на которой уже давно не осталось почти никаких природных ресурсов из-за хищнической эксплуатации недр корпорациями. Леса почти полностью уничтожены, океаны отравлены…
Да. Мне будет не хватать этого дикого необузданного Дария, с его варварскими, но при этом предельно однозначными, не терпящими трактовок, законами и устоями. Темной планеты, где жизнь неразрывно связана со смертью.
Парадокс! Нигде и никогда я не был так счастлив и так свободен, как на «варварском» Дарии. Даже в нищем промозглом Катаре у меня было куда больше свободы, чем на Альтаире в императорском дворце. Только здесь мне была дозволена такая роскошь, как быть собой. Без кучи наставников, которые контролировали бы каждый мой шаг, регламентируя, что мне думать, что чувствовать. Без обязательных антиэмпатических вакцин. Надо же… Оказывается, мне есть за что поблагодарить Дарий.
Я настолько ухожу в свои мысли, что не сразу замечаю, как дверь спальни приоткрывается и на пороге возникает она…
Моя Адамаск.
