Обвешавшись баффами, старик вскинул свою булаву, прикрылся поднятым с земли щитом и кинулся к нам. Однако, как ни быстро он колдовал, но это всё-таки заняло у него какое-то время. Так что уже второй шаг к нам он делал по начавшей чернеть и обретающей стальной блеск траве, а на третьем – на его разум обрушился «Голос Древнего врага». В принципе, это уже было моей ошибкой. С продемонстрированной фанатичной решимостью, думаю, старик мог бы продолжать сражаться даже со сниженной моралью. Однако вместо того, чтобы продолжать атаку, он набросил на себя уже известное мне «Воодушевление»… и запутался в малых корнях, брошенных Арисой. И тут в него ударили сразу пять «Стрел Хаоса». Правда, от двух он сумел уклониться, но три попавшие заставили его пошатнуться.
Но даже это не сломило жреца. Его глаза пылали чистым светом безумия и ненависти. Он рвался вперёд. Очищение сбросило дебафф корней. Да сколько же у него устойчивости к откату, что он так колдует?
Джонас, принявший удар булавой на щит, отлетел в сторону, как кукла. Второй еретик исхитрился подставить щит так, что рушащаяся сверху булава скользнула по нему… но щит всё равно треснул.
Но тут нога фанатика скользнула по стальной траве, что позволило еретику уклониться от второго удара, который, как минимум, сломал бы ему рёбра.
На ответный удар фанатик не обратил внимания, разве что ещё раз махнул булавой в сторону отскочившего бойца. И тут у меня пропал значок отката, а серые значки заклятий полыхнули в интерфейсе их настоящими цветами.
«Стрелу Хаоса» я направил так, чтобы она прошла над левым плечом старика. Тот даже не стал уклоняться. А зря. Судя по всему, при всей своей ненависти к Хаосу и его порождениям, священник не счёл нужным изучить то, против чего сражался. Пролетев примерно половину расстояния до цели, стрела резко отклонилась от прямолинейной траектории, повинуясь характеристикам неоднородного пространства, и ударила старика в голову.
– Про… – удар булавы единственного оставшегося на ногах еретика пришёлся жрецу в колено, – кли… – откат дотикал и у феечек, и ещё пять «Стрел Хаоса» сорвались в полёт, – на… – Закончить проклятие старик не успел, рухнув таки на землю.
Н-да… сходили за хлебушком. Отправлялся из замка хоть и небольшой, но полноценный отряд, а возвращается настоящая инвалидная команда.
– Пьен, – бросил я ученику, и тот пошёл к очумело трясущему головой Джонасу.
– В руке трещина, – отчитался Пьен через пару минут. – И лёгкое сотрясение мозга. Видимо, ударился головой о дерево, на которое его швырнуло.
– Если мозги сотряслись, значит, они, как минимум, есть, – усмехнулся я. – Вылечить сможешь?
– Руку залечу быстро. К счастью, там ничего страшного. Вот продолжать бой это ему помешало бы. А голова… Где-то через час Джонас сможет встать, – откликнулся Пьен. – Да лежи ты! – Ученик придавил пытающегося подняться еретика, что у него получилось, несмотря на разницу в массе и силе.
– Исполнять указания лечащего врача, – скомандовал я Джонасу, и тот расслабился.
– Это… это и есть инквизитор? – дрожащим голосом спросила Иши.
– Нет, – ответил Пьен, не отрываясь от лечения. – Инквизиторы по одному не ходят. Скорее всего, это бывший паладин, один из служивших лорду- магу Арениусу. Ушёл на покой и только потому пережил Пылающую ночь.
– Бывший? – удивилась Юкио.
– Бывший, – подтвердил я. – Не будь он настолько стар, что опыт и навыки уже не смогли компенсировать снизившихся ловкости и выносливости, он нас всех тут по траве размазал бы! Да и доспехи он, видимо, оставил, когда уходил в отставку. Повезло. Впрочем, те, кто были в полной силе, скорее всего, собрались в замке в ту самую ночь… По крайней мере, я на это надеюсь. Противостоять паладину в полной мощи мы сможем ещё очень не скоро. Отдыхаем! – скомандовал я, а сам двинулся к камню, от которого кинулся к нам бывший паладин.
– Изменяющий пути, Кукловод Тысячи и одного заговора, Архитектор судеб… Тебе посвящаю!
Синяя вспышка на мгновение ослепила всех на поляне, а когда мы проморгались, камень уже светился лазурью. И проступавшие на нём серебряные знаки славили Владыку Изменчивых ветров.
