– Я дракон, госпожа Радович, я чувствую золото и ложь.
Сглотнув, я промолчала.
– Одно из двух, – продолжил Владыка, – или вы воруете не только у меня, или это принадлежит магистру Валентайну!
В ужасе от перспективы остаться без книг, я с трудом выдавила из себя:
– Ворую…
В следующий миг сумка магистра Валентайна со всем ее содержимым взмыла в воздух, кошелек влетел в нее, и после все это вместе вылетело из моей каморки.
– Не советую в дальнейшем мне лгать, – ледяным тоном произнес Владыка.
И сунул мне в руки какую-то бумажную коробочку.
После чего развернулся и вышел. Дверь захлопнулась. Я осталась одна, с красиво украшенной коробочкой в руках и диким сожалением по утерянным книгам в душе. Медленно прошла до постели, села, механическими движениями развязала бантик, открыла коробочку и…
Там были трубочки с кремом!
Те самые трубочки с невероятным кремом!
Из той самой кондитерской!
Двенадцать штук!
И я с ходу поняла две вещи: за мной следят – это первое и второе – это вкуснятинка!!! Первые пирожные в моей жизни! Самые первые… и… их купила не я…
Я отложила коробочку, потом вовсе закрыла. Достала блокнот и написала:
«Все ваши вещи у меня забрали».
Магистр Валентайн ничего не ответил. Я добавила:
«Мне подарили пирожные. Что с ними делать?»
Ответ на этот раз пришел незамедлительно, но вот почерк у магистра стал какой-то странный – с наклоном и довольно резкий:
«Съесть».
Я посмотрела на коробочку, на блокнот, снова на коробочку, опять на блокнот.
«Мне неудобно, – написала магистру, – наверное, будет лучше, если я их верну».
«Смертельно оскорбите», – отписался магистр.
Я открыла коробочку, поднесла к лицу, вдохнула сладкий аромат и… каким-то непонятным образом съела первую трубочку. Не распробовав, взяла вторую и, жуя третью, отписалась:
«У меня отобрали все ваши книги. К счастью, я захватила все, что могла из библиотеки УМа, поищу, что есть в них про Серую хворь. Безумно жаль детей… Мне даже сложно представить, насколько бесчеловечным нужно быть, чтобы возродить такое».
«Или человечным», – отписался магистр Валентайн.
«Может, вы и правы… – Пятая трубочка оказалась самой вкусной. – Думаю, мне хватит ночи, чтобы просмотреть захваченную с собой литературу. Если до утра что-нибудь найдете, я буду очень рада. Что слышно про магистра Сарантуса?»
«Будет казнен».
Вообще, магистр стал каким-то немногословным. А я от подобных новостей едва не выронила блокнот. Но от печальных мыслей отвлеклась на трубочки, после и вовсе взялась за книги, стараясь не думать о магистре Сарантусе. Просто… если драконы официально объявили о его аресте, значит, маг был причастен к произошедшему, а убийство детей – одна из тех вещей, которые не оправдать ничем…
До самого ужина я просидела над «Драконоведением». После пришла Камали, я поделилась с ней предпоследней трубочкой, а она рассказала, что забрали троих из наших. Как оказалось, мелодия, которую она играла, была усыпляющей… Так что жертвы просто заснули. Мне было жаль их. Очень жаль, и я понимала, что скоро может наступить и моя очередь, но детей, у которых не было и шанса выжить, так же было безумно жалко.
К сожалению, сама Камали ничего не знала о Серой хвори и помочь мне ничем не смогла. Я же, отказавшись от ужина, продолжала искать.
Ничего нигде не упоминалось вообще. Хвори, как таковые, в частности.
И только в «Драконоведении», в сноске, в описании краткой истории ордена Безумных, имелись слова «Серый дар».
Я тут же потянулась к блокноту и отписалась:
«Магистр, 674 год, упоминание Серого дара. Вы знаете, что это?»
Ответ пришел не сразу, почерк был какой-то несобранный, словно писал совершенно сонный человек.
«Что?» – значилось в ответе.
«Серый дар, от ордена Безумных, – написала я. – Вам что-то известно о нем?»
