и уступала Вестнику Спящих, то простой смертный вроде него вряд ли мог заметить эту разницу.
Пока Дарг разглядывал монстра, мир вокруг пришел в движение. То здесь, то там появлялись отряды Длинноухих, выходящие с Лесных троп. Небольшие по численности – три-четыре звезды каждый, – они совсем не выглядели слабыми. Наоборот, каждая из восьми групп Светлых, появившихся вокруг воронки на месте меллорна, оставляла ощущение смертельной угрозы. Ощущение, которое с каждым ударом сердца лишь крепло и росло.
Пик этого чувства пришелся на момент, когда Перворожденные с пугающей торжественностью подняли над головами древние на вид штандарты. С каждого из них на мир взирали дышащие жизнью древние символы кланов Светлых эльфов. И неизвестно почему, но от одного взгляда на них пробирала дрожь.
– Канчора, это канчора!! – вдруг раздался рядом горячечный шепот Ханга, который пусть и с запозданием, но последовал за Даргом. Рукой он показывал на парящего в воздухе урода. – Древние ужасы оживают… И от них нас не спасут даже Хранители кланов!
Эльф, раньше казавшийся Даргу олицетворением гордыни и высокомерия Светлых, окончательно потерял присутствие духа. Побледнел до синевы, черты лица стали еще более резкими, неприятными, в глазах поселилась паника, а губы… губы едва заметно, но все же задрожали.
Слабак!! Мархузов слабак, сожри его печень хфург! И все они здесь слабаки!!! – едва не прорычал вслух Дарг и, без особой на то надобности оттолкнув Длинноухого, направился к полю боя. Раз вовремя убраться домой не получилось, то он не из тех, кто будет бегать от хорошей драки. Тем более с таким противником: зло оно на то и зло, чтобы его уничтожать безо всякой жалости! Сын Сохога никогда не считался не то что достойным, а просто хорошим человеком, но отступить в такой момент не мог даже он…
Тем временем сражение уже начало набирать обороты. Причем первым атаковали не эльфы, а гость из Бездны с непонятным именем «канчора». Четырехрукий рогатый урод вдруг напрягся и одним прыжком преодолел почти все разделяющее его и позиции Перворожденных расстояние. После чего сначала выстрелил из ладони левой верхней руки белым лучом в ближайшего воина эльфов – возникший на пути заклинания мерцающий диск Длинноухого хоть и спас, но совсем уж от ран не защитил, – а затем хлестнул по ближайшей к нему группе эльфов неизвестно откуда возникшим в правой ладони кнутом из светящегося золотом тумана. И вот это-то оружие оказалось гораздо сильней чистой магии. Колдовская плеть прошла сквозь защиту Перворожденных точно горячий нож через масло и рассекла до позвоночника тела сразу двоих эльфов.
– Задери меня Юрга! – выругался Дарг от такого зрелища и сбавил шаг.
Окажись он целью подобной атаки, и сын Сохога разделил бы судьбу несчастных Длинноухих. Мысль была отрезвляющая, и король Пяти королевств решил немного поумерить пыл. Пусть сначала свое слово скажут Светлые эльфы, а уж потом…
Впрочем, долго ждать ответа Перворожденных не пришлось. Канчора еще только заносил одну из рук для следующего удара, как с восьми сторон в него понеслись десятки заклинаний. И не примитивные Стрелы Эльронда, пульсары или им подобные чары, а нечто гораздо более серьезное – кровавые проклятия, эфирные вихри, стихиальные резонансы. Причем магические удары наносились не хаотично, а тщательно отработанными сериями. Так, чтобы чары не только не мешали друг другу, а по возможности взаимно усиливались.
На мгновение канчора оказался скрыт под грозовой тучей из обрывков эльфийских чар. Внутри мелькали вспышки и гремел гром, что-то шипело и рычало. Однако на возможности гостя из Бездны столь горячий прием почти никак не повлиял. Через десяток-другой секунд пленившая монстра туча была разодрана на части четырьмя его лапами, словно кисея. И обрывки бесследно истаяли в воздухе.
Не дожидаясь новых ударов, канчора совершил еще один прыжок и ворвался в ряды одного из отрядов Светлых эльфов. Судя по серебряному цветку на гербе, это был клан Литаль, Голос Света, и признанные дипломаты Маллореана показали себя крайне слабыми бойцами. Еще в воздухе в нижних руках твари появились похожие на хх’рагисы крюки, а в верхних конечностях возникли длинные сабли – и все это оружие канчора пустил в ход сразу же после приземления. Причем у демона из Бездны получалось не просто полосовать воздух клинками, больше полагаясь на удачу, чем целясь в кого-то конкретного, а применять неизвестные Даргу приемы и техники. Ухитряясь притом сражаться сразу с несколькими противниками.
Действительно гость из Бездны! Потому как только там могут быть воины подобного класса!
Пока Длинноухие тянули со следующей атакой, опасаясь задеть сородичей, канчора бешеным скортом метался по позициям Литаль и убивал, убивал, убивал!!! Пока в какой-то миг на ногах не осталось ни одного живого представителя клана дипломатов. И лишь когда древний штандарт покачнулся и упал, лишь тогда вконец разъярившиеся Светлые нанесли свой удар.
Неожиданно развернув символы кланов к беснующемуся канчора, Длинноухие что-то прокричали и высвободили свою магическую Силу в одном мощном всплеске – да так резко, что пять или шесть эльфов вместе с магией заодно расстались и с жизненной энергией. Гербы на штандартах в ту же секунду отозвались заметной глазу рябью, затем задергались, точно птицы в клетках, и… вырвались на свободу, разом приобретя объем и материальность.
Лиловый клык Рьярхиен трансформировался в призрачную пасть, которая, не успев до конца материализоваться, вцепилась в ногу канчора. Темно- синий скат Тем’семир спикировал откуда-то сверху, прямо на голову гостя из Бездны, явно норовя добраться до его «лица». Кроваво-красная же жаба Фек’яр и вращающиеся точно пропеллер металлические перья Гуарр’еррит своей целью выбрали живот и середину груди демона… В ближний бой не лезли только парящий прямо в воздухе голубой глаз Эль’туарен, змея Чинталион и золотая чаша от клана Ориельта. Эти символы кланов – или все-таки Хранители? – вместо этого ударили по канчора тремя лучами Силы: голубым, зеленым и красно-золотым. И именно их атака стала той соломинкой, что сломила способность монстра к сопротивлению враждебной магии.
