Миссис Теннайл опустила маркер на подставку внизу доски и медленно сложила руки на груди.
– Джинни? – спросила она на удивление мягким голосом. Никогда не слышала у нее такого. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? Тебе нужно выйти попить?
Джинни застегнула рюкзак и поднялась. Ее всю трясло.
– Это она, – не двигаясь, произнесла Джинни.
Все знали, о ком она говорит, но все равно повернулись посмотреть на меня. Даже Теннайл бросила на меня взгляд.
Опустив голову, я до боли кусала губы и крепко сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
– Я не могу сидеть здесь с ней и не думать о… о… – Джинни судорожно вздохнула и с таким надрывом выдохнула, что у меня встали дыбом волоски на затылке. – Почему они позволили ей вернуться?
Она схватила рюкзак, прижала его к животу и ринулась к двери, оттолкнув Меган и Келси.
Миссис Теннайл шагнула в ее сторону, остановилась и коротко кивнула. Джинни выскочила из класса со страдальчески перекошенным лицом.
С минуту в классе стояла тишина. Зажмурившись, я начала про себя считать от пятидесяти до единицы – еще один метод, помогающий успокоиться. Не помню, от доктора Хилера я узнала о нем или от мамы. В ушах стоял звон, я нервно ерзала. Мне тоже уйти? Пойти за Джинни и извиниться? Пойти домой и больше никогда не возвращаться? Нужно сказать что-то классу? Что мне делать?
Миссис Теннайл в очередной раз прочистила горло, повернулась к доске и взяла маркер. На ее лице застыло нерешительное выражение, но вела она себя бесстрастно. Наша старая добрая невозмутимая Теннайл. Ее невозможно ни очаровать, ни обескуражить.
– Как я уже говорила… – вернулась она к уроку.
Я сморгнула пляшущие перед глазами белые точки и попыталась сосредоточиться на ее словах. Сделать это было невероятно сложно, так как весь класс продолжал пялиться на меня.
– В следующем разделе учебника…
Услышав за спиной шум, Теннайл опять замолчала и повернулась к нам.
Глянув влево, я увидела двух жарко обсуждающих что-то ребят.
– Класс, – произнесла миссис Теннайл строгим голосом, в котором, правда, проскользнули нотки смятения. – Я прошу вашего внимания.
Ребята перестали болтать, но не успокоились.
– Мне бы хотелось продолжить урок, иначе мы будем отставать, еще даже не приступив к программе.
Шон Макданнон поднял руку.
– Да, Шон? – в голосе миссис Теннайл послышалось раздражение.
Шон покашлял в кулак – так делают некоторые парни, чтобы их обычный голос звучал мощно и мужественно. Он посмотрел на меня и тут же отвел взгляд, не заметив моей вымученной улыбки.
Шон нормальный парень. У него никогда ни с кем не было проблем. Его не любят, но и не ненавидят. Большую часть времени его не замечают. В школе можно со всеми ладить, а можно быть тем, к кому просто никто не цепляется. Насколько я знаю, его никогда не доставали. Шон хорошо учится, ходит в кружки и секции, ничем дурным не занимается и встречается с невзрачной девчонкой. Он живет всего в нескольких домах от меня, поэтому детьми мы вместе играли во дворе. Класса с пятого мы практически не общаемся, но и не враждуем. Приветствуем друг друга, сталкиваясь в коридорах или на автобусной обстановке. Ничего особенного.
– Эм… миссис Теннайл, миссис Тейт сказала, что мы должны говорить о… эм… об этом и…
– Несправедливо, что ушла Джинни, а не кое-кто другой, – заявила Меган.
В то время как Шон намеренно не смотрел на меня, бросив один-единственный взгляд, Меган чуть шею не свернула, чтобы одарить меня испепеляющим взглядом.
– Джинни ничего плохого не делала.
Миссис Теннайл зажала маркер между ладонями.
– Никто не просил Джинни уходить, Меган. И я уверена, миссис Тейт имела в виду, что вы можете прийти к ней в кабинет и поговорить о…
– Нет, – прервал ее голос за моей спиной.
Кажется, это был голос Алекса Голда, но оглянуться и посмотреть я не могла – тело словно оцепенело. Я еще сильнее впилась ногтями в ладони, оставляя на них багровые полумесяцы.
– Нет, приходивший в школу специалист по психологическим травмам сказал, что мы вольны обсуждать произошедшее где и когда угодно, если чувствуем в этом необходимость. Это я так, к слову. Мне подобные обсуждения не нужны. Сколько можно это перетирать?
Меган закатила глаза и перевела убийственный взгляд с меня на парня за моей спиной.
– Рада за тебя. Но это не твое лицо перекраивали.
– Может, это потому, что не я травил Ника Левила?
