готов раскошелиться.
– И это все?
– Думаю, пока да.
Уэндел посмотрел на ее почти опустевшую кружку.
– Хочешь еще?
Рене кивнула:
– Может быть, чуть-чуть.
Мужчина встал и начал опять подогревать молоко для горячего шоколада.
– А как прошла остальная часть дня?
Рене улыбнулась, радуясь тому, что он сменил тему разговора.
– Неплохо. У меня было несколько клиенток, явившихся в наш салон без записи, и одна, которой меня порекомендовала Саванна Хейс.
Она сделала последний глоток своего напитка.
– Не понимаю я эту женщину. Она порекомендовала меня многим своим знакомым, за что я ей благодарна, но, с другой стороны, она говорит моим клиенткам, что им не следует давать мне чаевых, потому что их посылает ко мне она, так что мне приходится работать больше, а получать меньше.
Уэндел взял ее кружку, поставил ее на плиту и налил в нее еще горячего шоколада.
– Разве ты не можешь так ей и сказать?
Она покачала головой:
– Саванна в нашем салоне что-то вроде пчелиной матки, и мне совсем не хочется, чтобы в меня вонзилось ее жало.
– А-а.
– А как ты? – спросила Рене. – Как прошел день у тебя?
– Как обычно. – Он переместил обе кружки на стол. – Зашел в кафе-магазин «У Клинта», поболтал о том о сем с приятелями. Тут мало чем можно заняться.
Рене виновато посмотрела на отца.
– Мне жаль, что ничего не вышло… ну, ты понимаешь… с Батчем. Ради меня ты только зря поставил себя под удар.
– Насчет этого не беспокойся, – ответил он. – На свете еще много мужчин. Мы тебе кого-нибудь найдем.
Рене кивнула. Она понимала – он хочет как лучше, но ей было стыдно, что мужчин на свидания с ней приходится заманивать ее отцу.
– Послушай, папа, я ценю твою помощь, но тебе нет нужды искать мне другого мужа. Я уже большая девочка.
– Я знаю, – сказал он. – Но тебе надо работать и у тебя трое детей, которых нужно вырастить. Думаю, с тех пор, как мы живем в этом городе, самостоятельно ты так и не познакомилась ни с одним мужчиной.
– А вот и познакомилась, – ответила она. – Это случилось сегодня вечером.
Уэндел посмотрел на нее с недоверием:
– Не может быть.
– Может. Он был в школе, и мы разговорились, пока я ждала учительницу Кирана.
– И как же его зовут?
– Трэвис Дил, и он был очень мил.
Ее отец прищурился.
– А он тебя куда-нибудь пригласил?
– Н-нет, – немного расстроившись, ответила женщина. – Думаю, он пригласил бы меня, но тут миссис Дэлтон позвала меня в класс, и…
Она вздохнула, чувствуя огорчение от несбывшихся ожиданий.
– Впрочем, не знаю, может быть, он бы меня так и не пригласил. Ведь он учился в Принстоне, так что с чего бы ему вдруг захотеть пойти куда-нибудь с кем-то вроде меня?
– Что ты хочешь этим сказать? Ведь ты отнюдь не глупа.
– Как бы то ни было, наверное, я просто неправильно истолковала ситуацию.
Рене покачала головой.
– Иногда мне кажется… не знаю… кажется, что я навсегда останусь одна.
Уэндел выгнул одну бровь.
– Что за дурацкая мысль.
– Прости, – сказала она. – Просто захотелось поплакаться в жилетку.
Рене отнесла опустевшие кружки к раковине и вымыла их. Наверное, ей так грустно оттого, что скоро Рождество. Она всегда считала Рождество самым
