— День труда.
— День чего???
Я был горд из-за того, что, пожалуй, впервые ко мне прислушались и выступил в притягательной роли «бывалого». Первый шаг к катастрофе почти всегда.
— Труда.
— Вы отмечаете день труда выходным?
— Четырьмя.
— И что вы делаете?
— В основном пьем и бездельничаем, раньше ходили по площади, но теперь как-то… лень.
— И все это в честь труда? Четыре дня?
— Ну да…
Я начал задумываться.
— За свой счет? Это такая традиция? Берете отпуск?
— Не-е, это государственные праздники, плюс выходные.
— То есть государство сознательно дает четыре дня на пьянство и безделье, чтобы отметить важность работы. Это многое объясняет из того, что я наблюдаю.
Майские я провел на работе, как и остальные студенты, искавшие легкие доллары на данном прожекте.
— Цыпкин, блять, культуролог хренов, трепло, тебя кто за язык тянул про день труда Майклу рассказывать? Всех подставил, идиот!
Мне объявили бойкот и вскоре я уволился. Пошел работать на шведов. Нормальные ребята. Первомай выходной.
А Майкл переехал в Россию и спился счастливым.
Диагноз
Рубрика «чем Бог послал» (имеется в виду, сам такое не придумаешь).
Итак, у знакомой начала болеть голова. Не в смысле, что ей опостылил супружеский долг, а реально начала гудеть, даже во время исполнения оного. Русские люди делятся на две категории. Первые идут к врачу до того, как надо, вторые — после того, как надо. Вовремя — не умеет никто, отсюда все проблемы. Через месяц приема обезболивающих у девушки появилась мысль, что цитрамон не сдюжил.
Выбрала она модную клинику. Чуть ли не главный врач выслушала всё в подробностях и предложила немедленно переместиться в морг, сделав, конечно, для успокоения души МРТ. Дескать, понятно, что опухоль. Помочь уже ничем нельзя, поэтому готовьтесь. Но если денег не жалко, можно получить фактические подтверждения.
Несмотря на административный ресурс, МРТ показал, что опухоли нет. Завещание, из-за которого все уже успели переругаться и приобрести язву, было торжественно сожжено.
Осознав, что придется лечить, гуру выписала направления во все кабинеты клиники, кроме щитовой и серверной.
После трех месяцев анализов, приемов врачей и таблеток, посещения процедур и сеансов, список лекарств, необходимых для ежечасного употребления, перестал помещаться в outlook-календарь, а общий счет за карусель составил более трехсот тысяч, пусть уже никчемных, но все-таки рублей.
В итоге коллектив клиники, включая сисадмина, пришел к неутешительному выводу. Диагноза нет. Результата нет. Больной тем не менее жив.
История закончилась в кабинете, в котором и началась.
Пролистав результаты всего и вся, женщина выпуска середины прошлого века с научными и административными регалиями, вызывающими дрожь во всем квартале, надев посмертную маску Гоголя, заявила следующее.
— А я знаю, что с вами.
Голова от любопытства перестала болеть, а пациентка превратилась в одно большое ухо.
— И что же?
— Вы только серьезно отнеситесь к моим словам.
До этой неординарной рекомендации знакомая, разумеется, относилась ко всему несерьезно.
— Я думала, думала, и знаете что…
В ожидании катарсиса даже снег на улице остановился и прислушался.
