И когда Эмили уже решила самой прервать эту гнетущую тишину, Ансар подал голос:
— Ну что, теперь поговорим, кусачка?
Эмили ожидала допроса с пристрастием, ожидала гневных речей и встряхиваний за плечи, но ничего из этого не последовало. Всего лишь вопрос, заданный серьёзным, проникновенным голосом:
— Ты знаешь, кто это с тобой сделал?
И вновь волны силы всколыхнули воздух и устремились к Эмили, проникая в саму душу и вынуждая говорить правду. Только правду. И в какой-то степени это было обидно. Потому что означало, что просто на слово ей не верили.
— В том-то и дело, что нет. Я вообще ничего не знаю, и не понимаю. — Эмили понуро опустила голову, стараясь не смотреть в глаза Ансара и переживая, что её ответ может разозлить собеседника, а ей этого очень не хотелось. — Из памяти будто выдрали куски, без которых картинка никак не может стать единой целой. Я вроде и помню всё, что было до, а потом… всплывает то, что я не могу никак трактовать… — она глубоко вздохнула, словно готовилась к погружению, и на одном дыхании продолжила: — Я очнулась два дня назад. И совсем не помню, что случилось до момента пробуждения в такси. Но я точно знала, что нужно найти тебя и попросить о помощи. А во время обращения я вспомнила, что уже испытывала точно такую же боль. И… и… и ещё я знаю, что у меня всего три дня с того самого момента, как я очнулась в такси. Но на что они мне отводятся и что будет после я не могу вспомнить… Прости.
Она не знала, за что извинялась, но сочла нужным сделать это.
— То есть, — напряжённо спросил Ансар, не сводя пронзительного взгляда с девушки, — ты совсем не в курсе, что с тобой сотворили?
— Ну… Из меня сделали оборотня? — проглотив вязкую слюну, полувопросительно прошептала Эмили.
— Не просто оборотня. — Мужчина качнул головой. — С тобой сделали нечто противоестественное. Даже для нас, оборотней. Это… Это вообще за пределами понимания. Так не должно быть, понимаешь? То, что в тебя поместили сущность одного из нас — это издевательство над законами природы. Над жизнью! — Он зарылся пальцами в свои волосы, прикрывая глаза. Этот жест выдавал его состояние: Ансар не был спокоен. Совершенно. — Я не знаю, кто это сделал, как и с какой целью, но обязательно выясню.
Прозвучало это решительно и непоколебимо.
Эмили покрутила в руках полупустую чашку и всё же осмелилась спросить:
— Зачем тебе это?
А в душе всё так и кричало: «Я же для тебя ничего не значила! Что же изменилось теперь? Или это всё лишь из-за того, что я стала одной из вас?»
Плечи мужчины опустились, словно на них положили неприподъёмный груз, а лицо вдруг стало каменным.
— Помнишь девушку, что приносила тебе одежду, когда ты спасла меня от ранения? — глядя в одну точку, куда-то помимо Эмили, спросил он бесцветным голосом.
— Д-да…
— Её звали Лика. И она тоже была оборотнем. А ещё… — Ансар моргнул и отвернулся, сжимая кулаки, — ещё она была моей невестой.
Эмили дёрнулась, словно от удара. В груди разливалась тоска, от которой захотелось взвыть, но девушка сдержала себя.
«Невеста»…
А чего она вообще хотела? Ансар же с самого начала определил её положение — любовница, постельная игрушка. Не более. Так почему же сейчас, от осознания того, что у него есть невеста, Эмили было так больно?
«Стоп! — остановила свои страдания девушка, — он же сказал была…»
— Была? — осторожно спросила Эмили, наблюдая хорошо скрываемую боль в зелёных глазах.
— Была, — безжизненно повторил Ансар, а потом посмотрел так, что у Эмили внутри всё похолодело. От его взгляда. И от неожиданной догадки. Которую и подтвердили его следующие слова: — А теперь её сущность живёт в тебе.
Чашка с тихим стуком упала на пол, разливая остатки чая на мягкий ковёр. Эмили отрешённо наблюдала, как тёмная жидкость впитывается в мягкие ворсинки, оставляя после себя пятно. Точно такое же пятно сейчас разливалось в её душе.
— Нет, нет… — неверяще замотала она головой и, обхватив себя за плечи, мелко задрожала, — нет…
Дрожь усилилась, и откуда-то изнутри пришла боль. Она пока ещё была слабой, тянущей, но вполне ощутимой.
— Эй, эй, тише, — Ансар в одно мгновение оказался рядом с дрожащей девушкой и притянул её к себе, скрывая в своих объятиях, — всё хорошо. Дыши. Иначе обернёшься.
Боль медленно усиливалась, набирала обороты…
— Успокойся, Эмили. Тише…
Уже начинало выкручивать суставы и кажется, послышался треск костей…
— Я с тобой. Слышишь? С тобой…
