— Ты встречалась с Эйнрит на корабле аивлян? — удивленно спросил Шедареган.
— Нет, конечно! Ее на корабле не было… Разве ты спрашивал о ней Учителя?
— Не стал. Подумал, что это причинит ему боль…
— Думаю, это было правильно с твоей стороны, — согласилась женщина.
— Он ее очень любил, Жадит… Не меньше чем я тебя… — они остановились в тени раскидистого старого дуба. Шедареган положил руки на бедра Жадит и, сблизившись, нежно прижался губами к ее губам.
— Тогда, в зимнем саду… — сказал Шедареган после долгого поцелуя, — когда он рассказал нам с Харибом — кто он на самом деле, я видел слезы на его глазах… Он не мог простить себе того, что сделал…
— До чего же печальная эта история… — покачала головой Жадит. — Мне так жаль Эввала… — произнесла она имя Учителя на аивлянском языке. — Так его жаль…
— Мне тоже, милая… мне тоже… — сказал Шедареган, глядя в глаза Жадит. — Я навсегда запомню те его слезы…
— Ты хочешь помнить Учителя плачущим? — удивленно спросила женщина.
Жадит встала на цыпочки и, когда их лица сровнялись, заглянула в глаза мужа.
— И плачущим тоже, — сказал ей Шедареган. — Именно поэтому я никогда тебя не брошу, милая Жадит… — он бережно обнял супругу. — Я не повторю его ошибку. Память о его трагедии всегда будет удерживать меня.
