этим навсегда! Нет сил терпеть и тушить в душе протесты!
Белогривый конь с наездником показался на тропе, и мое сердце на миг перестало биться. Ратибор заехал в село, и я подскочила, заглядывая в повозку. Там лежал связанный Демьян под конвоем стражи.
Во мне что-то надорвалось. Я забыла, как дышать. Кинулась к нему, пытаясь развязать веревки, но Ратибор подхватил меня на руки и оттащил. Я лупила его, вырывалась, но сил не хватало. От обиды я заплакала и обмякла.
— Где Дарена? — пропищала я сквозь слезы.
— В лабиринте, — ответил Ратибор.
Вот и сбылось то, чего я так боялась. Она не смогла сбежать, а он не сумел ее отвоевать.
— Демьян! — закричала я что было мочи, когда его вытаскивали из повозки. — Ты обещал!
Ратибор поставил меня на снег, но продолжал удерживать руки за спиной. Демьян поднял полный отчаяния взгляд янтарных глаз, больно уколов мое сердце. Как теперь мы будем жить?
— Пойдем в ратушу. Тебе надо выпить, — повернул меня к себе Ратибор. Я прижалась к его груди и положила голову на плечо, из-за него наблюдая, как Демьяна освобождают от веревок.
Казимир стоял на пороге ратуши и наблюдал за нами. Он жестом подозвал к себе сына. Демьян подошел, и отец крепко его обнял, шепнул что-то на ухо и повел в помещение. Мы с Ратибором отправились за ними.
Я сидела за столом, опрокидывая один кубок вина за другим, и с отвращением наблюдала за всеобщим весельем. Отец тоже не пропустил праздник, но в отличие от других сидел в углу с бутылкой алкоголя и вытирал скупые слезы.
Демьян сидел напротив. Он ни ел, ни пил, буравя стеклянными глазами новый портрет, который сегодня повесили на стену почета. Дарена на нем выглядела счастливой. Художник постарался на славу. Я помню тот день, когда две недели назад к нам в дом пришел местный художник. Я наблюдала за его работой, стараясь шутками развеселить сестру. Он настаивал на том, чтобы она заплела рыжую гриву в косу, но Дарена не послушалась. Сказала, что будет сидеть смирно, только если распустит волосы. Ему пришлось сдаться.
Я снова повернулась к столу, чтобы не видеть образ сестры и заглянула в кубок с жидкостью кровавого цвета. Стоило только подумать о крови, как в голове нарисовался образ истерзанной оборотнем Дарены. Я до боли сжала кулаки, и слезы снова хлынули из глаз.
Они говорили красивые тосты и, не чокаясь, провожали девушку в последний путь. А завтра мужчина из похоронной лавки установит памятник на местном кладбище, к которому можно возложить цветы и поговорить с усопшей. Но с кем говорить, если ее тело отныне принадлежит зверю. И почему нашу деревню населяли такие трусы?! Неужели нельзя собраться и убить оборотня?! Почему они так боятся его гнева?! Ведь прошел не один век с того времени, когда зверь покарал жителей села!
Я посмотрела на Демьяна, который схватился за бутылку самогонки и хлестал пойло без закуски, ни разу не скривившись. Казалось, он думает о том же, что и я. Лишь бы не задумал неладное. В одиночку отправляться в лабиринт нельзя. Да и поздно. Дарену не спасти. Легенда говорит о том, что оборотень пожирает жертв в первые минуты их нахождения в лабиринте. У нее нет шансов.
Вино уже ударило в голову, и я решила покинуть ратушу. Больше не могла выносить этих отвратительных людей. Я потянула за собой Демьяна. Мне хотелось узнать, что произошло в лесу и почему Дарена не смогла убежать от стражи.
Демьян шел по снегу, шатаясь, не выпуская из руки бутылку. Я и сама едва держалась на ногах, поэтому схватилась за рукав его рубашки. До реки мы шли молча и медленно, а когда оказались на берегу, рухнули на камни. Он протянул мне бутылку, и я отпила крепкий напиток, закашлявшись. До сегодняшнего дня я никогда не пила алкоголь. А зря! Он туманит, кружит голову и подпитывает эмоции. Я почувствовала прилив сил и смелости. Заговорила первая:
— Что случилось? Почему очередной план провалился?! Дарена бегает, словно ветер. Они бы никогда ее не догнали.
— Она сама не захотела бежать, — с яростью бросил камень в реку Демьян. — Опять отдала свою жизнь за тебя!
Этими словами он вонзил нож в мое сердце. Все тело задрожало, и я зарыдала в голос, пряча лицо в ладони.
Он приобнял меня за плечо, и я прильнула к его горячей груди.
— Ты не виновата. Это все проклятый оборотень! На рассвете я отправлюсь в лабиринт и принесу ее тело! Надо похоронить лисенка как положено!
— Не ходи, Демьян! — взмолилась я. — Умоляю! Он убьет и тебя!
— А зачем мне эта жизнь, Ждана? Я никому не нужен. Только она любила меня. Даже родной отец не пощадил нашу любовь!
— Не говори так! А как же я?
В свете неполной, но яркой луны я смотрела на его подбородок, который дрожал. Мне безумно хотелось заключить Демьяна в объятия и утешить. Сказать, что не только Дарена любила его. Что он нужен мне. Особенно теперь, когда ее не стало. Мне не пережить еще и его смерть.
— А ты должна стать моей женой. Отец уже договорился. Глупый он! Еще не знает, что если я выживу в лабиринте, сразу уеду из села. Не смогу здесь жить. Мне все о ней напоминает.
