стараться меня утешить, уверяя, что ничего страшного не случилось. Подумаешь, оказалась никому не нужной в столице. Мало что ли таких?
Сестра же сделает недовольное лицо и будет дуться. Конечно, ей ведь придется снова делить со мной комнату. А потом придет мой бывший, Лешка, и начнет говорить, что он-то меня предупреждал… Ну и подружки, соседи и те, кто меня разве что пару раз видел. Все будут смотреть как на неудачницу. И правильно будут смотреть!
От этих мыслей мне сделалось так себя жалко, что с трудом сдерживаемые слезы, наконец, прорвали плотину и, воспользовавшись свободой, полились в три ручья.
- Эй, ты чего? – испугался мой супруг.
Я сделала вид, что мне срочно надо закрыть непослушную сумку, и, отвернувшись, начала дергать застежку. Результата это не принесло, зато дало возможность не смотреть на Пашку.
Где-то в глубине души я надеялась, что, увидев плачущую женщину, он поступит как среднестатистический представитель его пола. То есть, даст деру, полагая, что все образуется как-нибудь само. И уж тогда я смогу поплакать от души!
Однако мой супруг оказался не из робкого десятка. Не успела я дернуть за молнию и пару раз, как почувствовала, что его руки опустились мне на плечи. Он присел рядом и приобнял меня. Не крепко, но уверенно.
- Не расстраивайся, - прошептал он мне на ухо. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Полагаю, он хотел меня успокоить. Но его слова возымели прямо противоположный эффект. Нос мой самопроизвольно сморщился, из горла вырвался всхлип, и слезы побежали в два раза быстрее.
Я повернулась к Пашке и уткнулась ему в плечо. А он гладил меня по волосам, повторяя, что все будет хорошо. Наверное, так может старший брат утешать свою неумеху-сестренку, разбившую коленку. И я действительно почувствовала себя обиженной маленькой девочкой, оказавшейся под защитой кого-то большого и сильного. Странно, что большим и сильным оказался не Олег, а его непутевый братец. Странно и хорошо. От этого мне стало легче и, всхлипнув еще пару раз, я успокоилась.
- Отпустило? – спросил он, почувствовав, что я перестала рыдать.
- Угу, - буркнула я, опасаясь, что более содержательная фраза повлечет за собой новое слезное наводнение.
Он еще раз провел ладонью по моим волосам и спросил:
- Ты хоть поесть сегодня успела?
Только в этот момент я поняла, что кроме недопитой утром чашки кофе больше ничем не смогла подкрепиться. Кажется, со всеми этими волнениями я вообще забыла о том, что обязана восполнять свои энергетические ресурсы. Я покачала головой, и Павел нарочито сердитым тоном заявил:
- А вот это вообще не дело! Ситуация требует немедленного исправления! Тем более, когда в холодильнике наверняка прячется что-то вкусненькое.
Мы вместе спустились в кухню. Павел усадил меня за стол, который довольно быстро оказался заставлен тарелками с едой. Аромат от нее исходил такой, что мой многострадальный мозг запрятал переживания куда подальше и стал подавать сигналы о необходимости скорейшего насыщения.
Когда посуда была почти полностью опустошена, я почувствовала себя значительно лучше. Мое горе перестало заслонять собой все на свете, и я вспомнила, что Пашка пришел ко мне в комнату не просто так.
- Ты, кажется, хотел мне что-то сказать, - напомнила я ему, дожевав кусок вкуснейшего яблочного пирога.
Челюсти моего мужа, в этот момент активно работавшие над его частью десерта, замерли. Он уставился на меня. Кажется, он и сам уже забыл, с какой целью явился в комнату. Но, видимо, это было что-то не слишком приятное, потому что он нахмурился и надолго замолчал.
- Да, ладно, забудь, - наконец выдохнул он. - Пустяки. Поговорим как-нибудь потом.
Что ж, потом так потом. Я пожала плечами и потянулась за новым куском сладкой выпечки. Нашу чревоугодническую идиллию разрушил звонок телефона.
- Ну ничего без меня не могут, - с досадой протянул супруг, перебросившись парой фраз с невидимым собеседником.
Он с сожалением посмотрел на меня и извиняющимся тоном залепетал:
- Дражайшая женушка, вы не будете против моего отсутствия этой ночью?
- Да иди уже, - махнула я рукой в направлении двери. - А то вдруг без тебя случайно клуб по кирпичику разнесут, а виновата я буду.
Павел одарил меня благодарной улыбкой и побежал спасать свое детище. А я вдруг почувствовала усталость вселенского масштаба. Треволнения этого дня и сытный ужин сделали свое дело. Зевая, я добралась до кровати, и, кажется, заснула еще до того, как щека коснулась края подушки.
Из этого сна, больше похожего на забытье, меня выдернула настойчивое дребезжание мобильника. Он надрывался, наверное, минут десять, прежде чем я поняла, что это мне уже не снится.
- Алло, - недовольно буркнула я в трубку.
В конце концов, спать, сколько вздумается, это, пожалуй, единственная привилегия безработных. И я имела полное право ею пользоваться.
- Доброе утро! - зазвенел в ответ бодрый голос Олега. - Заеду за тобой через полчаса, будь готова!
