двоих я бессилен.
Он и вправду выглядел так, будто из последних сил сдерживал порыв затащить их в укромное место и…
Рада с силой сжала кулаки, чтобы не представлять, не думать о том, что могло бы быть. Но все равно перед глазами закружились картинки: сплетенные тела, жаркие вздохи, крики страсти, запах наслаждения.
Стон сорвался с губ сам собой.
— Э нет, так не пойдет, — попятился Александр, судорожно вытирая пот со лба. — Новой порции ненависти я не хочу, потому откланиваюсь. Обедайте без меня.
Он развернулся и быстрым шагом скрылся за поворотом.
— Довольна? — прошипела, тем временем, Первоцвет.
Она тяжело дышала, смотрела на Раду подернутыми желанием глазами.
— Типа это я одна, — вонзив ногти в ладонь, чтобы хоть немного прийти в себя, не осталась в долгу Рада. — И не шипи. Что делать будем?
Дарья молчала.
— Как поступим? — повторила вопрос Любимова. — Так не может больше продолжаться.
— Не знаю, — все-таки ответила Дарья. — Я не знаю. Мозги совсем не варят. Когда все мысли о сексе, мысли, как его избежать, не заглядывают.
В столовой, как и утром, тройка Марьяны присутствовала в полном составе. Петр ушел вперед и сцены не видел, потому ничего не знал и друзьям о ссоре не сообщил. Весело переговариваясь между собой, защитники поедали что-то крайне неаппетитное, зелень, размазанная по донышку, вызвала у Рады приступ тошноты одним своим видом.
— Что это? — в ужасе показала она на тарелку.
— Суп, — невозмутимо ответил Князев, мерно орудуя ложкой. — Обычный суп-пюре из брокколи.
— Мне лучше сразу второе, — передернулась от омерзения Любимова.
Заглянула в другие кастрюльки, нашла котлеты и рис. Обрадовалась, положила себе в тарелку гарнира и парочку мясных шариков. Но видимо, порадовалась слишком рано, ибо есть недосоленную пищу, она не привыкла.
— Ой, Радочка! Я ведь предупреждала, наш повар любит только здоровую пищу, — засмеялась Марьяна, увидев ее перекошенное лицо.
— Кушай-кушай, девочка. Вырастешь большой и сильной! — ржал Горислав.
— Кстати, где ваш хранитель? — спросил Петр, расправляясь с рисом. — С вами же был.
— Не знаю, возможно, в комнатах, — ответила Первоцвет.
— Поссорились? — тут же перестала смеяться Марьяна.
Дарья, не поднимая головы от тарелки, пожала плечами.
— Ну? — переадресовала вопрос к Любимовой.
— Наверное, да, — пожала та плечами.
— Понятно. Все с вами ясно, — доев, наставница вышла из столовой.
Остальные в полном молчании продолжали давиться «полезной пищей». Но вскоре и воины Марьяны, буркнув, что ждут позже, тоже покинули столовую. Все же запихав в себя пресный гарнир, Рада запила зеленым чаем без сахара.
— Ты поела? — встала из-за стола Первоцвет.
Любимова кивнула в ответ.
— Тогда пошли, — задвинув за собой стул, Дарья поплелась к выходу. Рада следом.
Подойдя к двери в квартиру, Первоцвет остановилась, но мгновенно поборола нерешительность и вошла внутрь. В гостиной было пусто, в спальне тоже. Однако звук текущей воды подсказал, что Александр в душе.
Любимова упала на кровать, Дарья на это даже не обратила внимания, устроившись рядом.
— Лежишь? — спустя время, глухо поинтересовался она.
— Лежу, — в той же манере ответил Рада. — А что делать?
— Лежи.
— Как поступим? — приподнявшись на локтях, Любимова спросила спину партнерши.
Помолчав, та все же удостоила ее ответом.
— Так, как того требует сила. Довольна ответом? Ты же этого так хочешь.
Да. Да! Да!!! Она довольна. Она готова, давно готова, только и ждет сигнала, чтобы начать.
Но не успела Рада ответить, потеряв дар речи. Потому что из ванны вышел Александр в одном лишь полотенце, завязанном на бедрах.
Она судорожно закрыла рот, боясь, что закапает слюней кровать.
