Мама даже поначалу заставляла меня, грудь утягивать, чтобы в агентствах не замечали. Но потом, ее уже невозможно было спрятать. Сейчас у меня уже четвертый размер. А в остальных местах, я худая, как щепка.
— Смотреть должны, прежде всего, на наши изделия, а никак не на вашу дочь, вам ход один — в фотомодели или актрисы сами понимаете, какого жанра с такими-то данными.
Это нам сказали в последнем модельном агентстве, куда мама в очередной раз притащила меня устраивать.
Естественно это был уже перебор, но я не обиделась. Моя мама просто слишком сильно достала дамочку, набирающую моделей на очередной показ, вот она и высказалась.
После этого я заявила маме, что больше не собираюсь выслушивать подобные гадости, еще и папе нажаловалась, а он встал на мою сторону. В итоге, мама перестала со мной разговаривать, а я с ней.
Тогда мне было пятнадцать лет, сейчас двадцать один, и мы до сих пор не проронили друг другу ни слова.
Она даже на мой выпускной не пошла, был только отец. Я тогда очень сильно переживала из-за этого.
Эх…
Девчонки смеются надо мной, что все мои жиры в грудь уходят.
Но для меня моя грудь — это самое настоящее зло. Мужчины смотрят только на неё. Никого не интересует, что у меня в голове, никого не интересует, все, что я говорю, главное это то, что у меня такие огромные «буфера», «сиськи» … Ой, и что я только не слышала по поводу своей фигуры…
Тяжелее всего на работу устраиваться… Я специально выбираю женщин «работодательниц», чтобы потом не было приставаний. И то, последний раз, когда я думала, что уже нашла хорошую работу, и смогу там остаться после университета, муж нашей директрисы предложил переспать с ним, а когда я отказала, то этот подонок наговорил про меня гадостей своей жене, будто я к нему пристаю, и естественно она поверила ему, а не мне, вот и пришлось уходить….
Милка все на меня, как на идиотку последнюю смотрит. Вспомнился наш последний разговор:
«Чего ты паришься Вер? Тебе сколько уже предложений от фотоагентств приходит? С твоей-то внешностью, ты бы уже давно смогла зарабатывать огромные деньги!»
«Да какие деньги Мил? Да там платят копейки! Может и в моем городе это много, но здесь в столице это сущая мелочь. Один поход в салон красоты и всё! Нет этих денег!
Это если себе хорошего спонсора найти тогда да. А я не смогу за деньги с мужиком спать, я так не умею! Чтобы без чувств! А если не смогу, значит, буду я мыкаться по этим агентствам, крохи собирать за фотосессии. Еще и фотографы… они же каждый норовит в трусы залезть. А если не переспишь, то твои фото не окажутся в хорошем журнале, они вообще нигде не окажутся! Но даже, если я смогу всю эту мерзость пересилить, то, что я буду делать потом, когда моя красота увянет? Ну, максимум я еще до двадцати пяти буду неплохо выглядеть, но потом-то все равно — и кожа уже будет не та, и грудь начнет обвисать. И что я буду тогда делать? Надо по специальности работу искать, и не надеется на свою внешность!»
Я горько усмехнулась, вспоминая все мои разговоры с подругами.
— Вот так и помру девственницей, — вслух сказала я сама себе, — в лесу от голода…
Потому, как второй рюкзак с едой я как раз оставила на поляне.
— Ну, хоть не от холода, — нервно засмеялась я.
Интересно, а когда говоришь сам с собой, да еще и вслух — это не признак сумасшествия?
Стало темнеть, и я поняла, что дальше идти совершенно бесполезно, к тому же я уже и так была прилично вымотана, пока мы дошли до места нашей стоянки с электрички. Это я только на одной обиде потом продержалась из-за этого и убежала так далеко. А стоило мне присесть, чтобы передохнуть перед тем, как устроиться на ночлег, я мгновенно ощутила дикую усталость во всем теле. Мышцы заломило так, что хоть волком вой.
Господи…. Неужели мне придётся одной ночевать в лесу?
Странно, вот только сейчас до меня стало доходить, что я потерялась… Я точно чокнутая… Или тормознутая? Рассуждала, о чем угодно, но только не о том, что совершенно одна нахожусь в чертовой тайге!
Господи… а ведь я возможно уже никогда не увижу своих родителей… Что если я не смогу выбраться?
Желудок уже сейчас сводило от голода. А в моем рюкзаке, кроме чипсов и бутылки воды ничего не было.
Я стянула с себя рюкзак и трясущимися руками достала пакет с чипсами и воду.
А что если это единственная еда, которая у меня осталась вообще?
Открыла пакет, и от запаха чипсов потекли слюни, а желудок вообще свело болевым спазмом.
Кое-как удерживая себя от того, чтобы просто весь пакет не вывалить себе в рот, я достала три чипсинки и начала их жевать.
Благо чипсы были очень жирными и высококолорийными. Это даже не мои чипсы были, это Женька Темников мне их засунул, так как ему в руках их было лень нести.
Наши парни постоянно идиотничали надо мной. Всяко-разно подкалывали. Это все из-за того, что я пыталась вести себя, как «пацанка» или «свой
