активацию артефактов. И вообще, вся магия призмы, которой пользуются Оружия и Мастера, работает на энергии скверны. Жизнь, вот, тоже продляется за счет нее. Ты сама не заметила, что после охоты чувствуешь себя лучше?
— Пожалуй, — согласилась девушка и тут же с жадным любопытством поинтересовалась: — А как выглядит накопитель? У нас такой есть?
В моей ладони появились парочка мелких, заказанных мной курьером кристаллов, один глубоко туманно-чёрного, с разноцветными прожилками, а второй — полностью прозрачный, энергию из которого я уже благополучно съел.
— Примерно вот такие. Это и есть малые кубы. Сначала были только такие крошечные ёмкости, потом их научились объединять в более мощные. Средний куб — это 10 малых, а большой 100. Есть и вовсе огромные, на десятки и сотни тысяч — но такие обычно стоят только в хранилищах.
Я подбросил оба накопителя на ладони и протянул девушке, правильно поняв ее заблестевший нетерпением взгляд.
— Когда оплата составляет один малый куб, это… — постарался я подобрать слова попроще, — это ровно столько, во сколько оценили бы один маленький накопитель. Раньше и расплачивались за всё только ими, но потом создали сначала расписки, а потом и электронную валюту, которую так и продолжили назвать малыми, средними и большими кубами. Но при этом, сами накопители так и не вышли из обихода.
— Это как у нас с золотыми монетами, — Ирина покачала на ладони один из кубов, поковыряла его ногтем и отложила. — Ладно! Давай готовить! Есть хочу — ужас как, сейчас бы и того чудовища навернула, не посмотрела бы, что зеленое. Так, чего у нас тут… хо-хо! А давай соорудим балканский суп?
Глава 3
— Как хочешь, я в вашей кухне пока не разбираюсь. Главное, чтоб вкусно было, — пожал я плечами, отворачиваясь к компьютеру. Уж очень напрягали меня эти фразы, будто готовить она собирается вместе. Нет уж, я мясо добыл, домой принёс, а дальше всё в руках женщины. Я может и Оружие, которое априори подчиняется Мастеру, но не тряпка.
— Не тряпка, а партнер! — хмыкнула девушка. Ржа, ограничитель! Вот же голова дырявая… Ну, теперь хотя бы мытая. Нет, и не проси, я в кухарки не нанимался.
— Я просто устала, — без всякого наезда или требования вздохнула девушка. — И есть хочу. А вдвоем-то мы быстрее же справимся. — Она полностью открыла мне разум, показывая, что действительно так думает, а не собирается сесть мне на шею и ножки свесить.
— Нечего было бесполезными делами заниматься, — для проформы проворчал я. — Сказал же, что на заданиях ты заработаешь больше. Но нет, попёрлась ни свет ни заря… — решив, что нравоучений достаточно, всё же смягчился, — Ладно, но только сегодня.
— Отличненько! — Ирина повеселела и довольно шустро захлопала дверцами навесных шкафчиков. — А насчет бесполезных дел ты не прав. Я проучилась в институте уже почти четыре года, и стоило мне это очень недешево. Не денег, а сил, времени, характера, слез, бессонниц, отношений… всякого. Но это была моя мечта — стать востребованным специалистом и навсегда забыть про… про многое. Бросить все сейчас, когда до победы всего несколько шагов — это как предать себя, понимаешь?
— Хм, не очень, — честно признался я, — всё же одно дело, когда у тебя столетие впереди, а другое — если есть лишь пару лет. И ты половину этого срока хочешь убить на то, что уже нигде не понадобится….ммм….чисто из принципа?
Ирина улыбнулась, вручила мне тупой нож и луковицу местного растения, а сама занялась какими-то коричневыми клубнями. И задумчиво пояснила, глядя, как аккуратная тонкая ленточка грязной кожуры стекает из-под ножа в пакет:
— Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты не сон. И вообще все это не сон. Умом понимаю, но… как тебе сказать. С одной стороны про два года — это как страшилка, и все время ощущение, что… ну выкручусь как-то. С другой — ты слишком хорош, чтобы быть настоящим. Вот меня и колбасит. А институт и языки — это такое все реальное, вещественное. Знакомое и понятное. Как там дальше сложится, я не знаю, а вот диплом — это всегда гарантия спокойной и сытой жизни.
— Понятно, что ничего не понятно, — тяжело вздохнул я, пиля взглядом луковицу. — А что с ней делать-то?
— Почистить и порезать полукольцами, — Мастер отобрала у меня луковицу, нож, дощечку и быстро показала, как потрошить этот зверский корнеплод. — Вот, еще штук пять так и довольно.
Принцип я понял, но появилась другая проблема — эта ржавая фигня щипала глаза! А ещё Ирина не успела предупредить меня, что тереть их руками, испачканными соком идиотского овоща, категорически нельзя….
В результате, все время, пока ржавый суп варился, я просидел в том шкафу, что тут называется ванной, и плескался в холодной воде как неведомая «утка». И мне даже не было интересно, что это за тварь, потому что этой луковицей, ржа ее побери, можно пленных пытать — сами все расскажут. Надеюсь, хоть не зря страдал и суп действительно будет «офигительно вкусным».
Сидел я там до победного, чтоб еще раз не припахали. И вылез только тогда, когда по нашей норе поплыл приятный запах. Мокрый, как только что родившийся цвирчонок, раздетый по пояс… зря только укладку делал. Теперь волосы снова в колечки завьются… бесит!
