Тут он увидел лежащего на пассажирском сидении Никса.
— Воробей? — Удивился капитан.
— Ага. Воробей. — Я решил перевести все в шутку, да и устал я уже от такой реакции. Можно подумать я не воробья, а фламинго везу. — Вот, сбил случайно. Теперь чтобы он на меня заявление не писал, в больницу везу. В ветлечебницу.
Капитан недобро сверкнул глазами.
— Пили? Запрещенные препараты принимали? — Строго спросил он.
— Нет, что вы! — До меня дошло, что шутить не надо было.
— Выйдете из машины! — Потребовал капитан.
Ну, вот! Сейчас он предложит мне пройти медосвидетельствование. Я этого не боюсь, я чист, но времени потеряю много.
— Товарищ капитан, простите за дурную шутку! — Принялся я спасать ситуацию, выбираясь из машины. — Дело в том, что дрессировщик. Только не собачек дрессирую, а птиц. Конкретно, воробьев. Хотите, продемонстрирую?
Я вытянул вперед правую руку.
— Никс!
Фамильяр, злобно косясь на меня, вылетел из салона и уселся на мой указательный палец.
— Никс!
Повинуясь новой команде, воробей перелетел на левую руку. Потом сел мне на плечо. Потом на макушку. И снова на ладонь.
— Никс!
Покачивая ладонями вверх и вниз, я заставлял фамильяра перелетать с одной на другую. Со стороны казалось, что я просто перебрасываю его, словно мячик. Продолжалось это минуты две, после чего Никс влетел обратно в машину и уселся с таким видом, что становилось абсолютно ясно, машину он не покинет ни за какие коврижки.
— Прошу прощения, артист устал. — Извинился я. — Молодой он еще.
— Ну и цирк! — Восхищенно покачал головой капитан. — Кто бы сказал, ни в жизнь бы не поверил! Ладно, на первый раз обойдемся предупреждением. Но, скоростной режим надо соблюдать!
Он вернул мне документы.
— Первый и последний раз! — Поклялся я, и поспешил покинуть бдительного стража порядка.
Как только мы немного отъехали, Никс взлетел и больно клюнул меня в макушку.
— Не шути с гаишником — денег не будет! — Заявил он.
— Ну, дурак! Признаю. Только больше не клюй меня. Больно.
— Радуйся что у меня клюв маленький, а то бы еще не так прилетело!
Улица, на которой расположились родственники Татьяны, была на окраине города. Одним концом она упиралась в небольшую речку, а другим терялась в развалинах какой-то фабрики. Кажется, здесь когда-то швейное производство было, но фабрику уже несколько лет как закрыли, а здание без хозяев начало разваливаться. А еще, предприимчивые дачники растаскивали материалы направо и налево.
— Вот и нужный дом. И Таня уже меня ждет. — Сказал я, останавливая машину.
Татьянка, видимо после звонка матери, стояла возле калитки, ожидая моего прибытия. Одетая в легкую майку и шорты, с собранными в хвост волосами, она нетерпеливо притоптывала ногой.
— Сережка!
Не успел я выйти, как Татьянка полетела мне на встречу. Я поймал девушку, обнял и расцеловал. Мне было приятно, что она, без сомнения, обрадовалась моему визиту.
— А ты чего приехал? — Поинтересовалась Таня, когда приветствия были закончены.
— Во-первых, я соскучился. — Сказал я и еще раз поцеловал девушку. — А во-вторых, Таня, нам надо очень серьезно поговорить. Кое-что произошло.
— Надеюсь, ничего страшного? — Таня пытливо взглянула на меня, ища на моем лице улыбку, но не нашла. — Действительно что-то серьезное? Ты мне изменил?
Я отрицательно помотал головой.
— Еще серьезней? Ты женишься на старухе с большими деньгами?
Я выпучил глаза, поражаясь, какого Таня обо мне мнения.
— Совсем серьезно? Ты, что, разбил мою любимую кружку?!
Я обнял девушку, крепко прижимая к себе.
— Танюша, солнце мое, я тоже люблю пошутить, но сейчас я хочу говорить серьезно. Поверь, я долго готовился к этому разговору и мне очень
