медицинского образования у вас нет? И вы лечите, не прибегая к помощи каких-либо медицинских препаратов?
— Не совсем так. — Ответил я. — Иногда я пользуюсь травяными отварами. Травы я или собираю сам, или рекомендую купить в аптеке. Но таблетки или инъекции я не использую.
— Отлично, отлично. — Пробормотал юрист, делая какие-то пометки в блокноте.
— Во время лечения рядом будет присутствовать моя мама. Она квалифицированный врач. Педиатр. Недавно на пенсию вышла. — Добавил я.
— Так это совсем другое дело! — Обрадовался Михаил. — Я чуть позже запишу данные вашей матушки. — Так, на всякий случай.
— Разумеется, Михаил Владимирович. — Кивнул я. — А теперь, давайте поднимемся в квартиру.
Шли единым отрядом. Впереди я с Никсом на плече, за мной Леха нагруженный бутылками с водой, следом родители и замыкал шествие наш новый знакомый. Лично мне он показался умным человеком. Не знаю, умеет ли он держать язык за зубами, но дело свое четко знает. Вот сейчас он не просто выполняет роль свидетеля, а уже готовится к моей защите. От кого угодно и где угодно. Надеюсь, его услуги мне не потребуются.
— Вот эта квартира. — Остановил меня Леха. — Звони.
Даже без его замечания я точно мог определить, что именно здесь пока еще проживает смертельно больной человек. Аура так и кричала об этом. А еще запах. Неизбежный запах больного тела, который обязательно проявляется не смотря на хороших уход, и сопутствующий ему запах отчаянья. Даже когда у меня не было магической силы, в бытность риэлторской карьеры, я четко определял квартиры, где недавно умер человек. Как-то чувствуешь такие жилища. Со временем этот запах уходит, но сейчас он был.
Я нажал кнопку дверного звонка.
Дверь открыли сразу, словно стояли под дверью, ожидая визита. Мужчина лет сорока с хвостиком, среднего телосложения и довольно заурядной внешности, с окаменевшим и осунувшимся лицом. В глазах особая смесь чувств. Он знает, что его близкий человек уходит, но верить в это не желает. Просто отгоняет эту мысль, до сумасшествия боясь, что она воплотится в жизнь. Официальная медицина сделала все возможное, и теперь он готов прибегнуть к нетрадиционной. Не потому что рассчитывает на результат, потому что страх потерять супругу заставляет его делать хоть что-то. Бороться до последнего.
— Добрый день, Вадим….. — Поздоровался я.
— Можно просто Вадим. — Глухо ответил он. — Я с вами по телефону говорил?
— Нет, с моим помощником. Не будем терять времени. Показывайте, где ваша супруга.
— Идемте!
Комната, в которой женщина доживала свои последние дни, несла на себе отпечаток боли и скорби. Пузырьки лекарств, тяжелый запах и исхудавшее тело на кровати, прикрытое простыней. Тут же по стенам были развешены семейные фотографии в рамках. Судя по ним, совсем недавно женщина была довольно крепкой и очень жизнерадостной. Много туристических снимков. Теперь это был скелет обтянутый желтоватой кожей.
— Недавно ей сделали укол, теперь она спит. — Так же глухо сказал Вадим.
— Эта комната не подходит. Надо перенести ее в зал.
Энергетическая линия в этой квартире проходила как раз через зал. Из этой комнаты я с трудом до нее дотягивался, малейший сбой я можно потерять контроль. А энергии, судя по всему, потребуется много. Очень много.
Совместными усилиями мы перенесли женщину в зал. Там Вадим разобрал складной стол, застелил его толстым одеялом. Получилась такая лежанка, удобной высоты. И подойти можно с любой стороны.
Леха установил камеру. Пусть каждое действие будет запечатлено. На мой вопрос, согласен ли Вадим на съемку, объяснив, что проводится она только для внутреннего пользования он только махнул рукой. Дескать, делайте как считаете нужным.
Мама пристроилась рядом с импровизированным ложем и вооружившись тонометром, измерила давление.
— Приступай! — Кивнула она.
Но я не спешил. Я молился. Никогда не был по-настоящему верующим, даже в церковь почти не ходил, а вот теперь просил бога укрепить и направить меня. Иконку, подаренную мне отцом Владимиром, я положил в нагрудный карман. Мне было страшно. Когда я не пустил на тот свет сбитого пацана, страху места не было. Там все произошло так быстро, что оставалось только действовать, не задумываясь о возможных печальных последствиях. Значит и сейчас надо работать. Сделать все, что в моих силах, что вернуть здоровье еще молодой женщине.
— Прошу мне не мешать, чтобы не случилось. — Сказал я, не обращаясь к кому-либо конкретно.
Глубокий вздох и я положил ладони на обнаженный живот находящейся в глубоком наркозе женщины. Аккуратно, не спеша я выпустил свою силу. Опухоль я обнаружил быстро, и ужаснулся. Почему-то мне она показалась похожей на медузу-мутанта. На хищную медузу, обладающую не только щупальцами, наполненными ядом, но и имеющую сотни паучьих лапок. И все, до чего дотягивалась эта тварь, становилось мертвым, смердящим, отравленным. Половина организма уже отравлена этим ядом.
А еще я ощутил, что раковая опухоль имеет свой разум. Честное слово, она будто тоже заметила меня и теперь настороженно ожидала моих действий! И недовольно шипела, обнажив ядовитые клыки. Ничего, сейчас мы тебе клыки пообломаем! Но не стоит сразу атаковать саму «медузу». Боюсь,
