шпильках. Даааааа, черт возьми, я должна выглядеть красиво, пусть даже если он меня не увидит. Натянула шапку-бинни на рыжие кудри и подальше вглубь запрятала непослушные волосы.
Вышла из дома. Не мешало прогуляться пешком, обмозговать всё.
Господи боже, и на что я только согласилась, а?!
14 – Глаза закрыты...кто ты?
Набережная в нашем городе была длинной, тянулась практически вдоль всего города. Поступь к реке была огорожена, тяжелыми белыми, бетонными перилами, плюс двадцать беседок через каждые сто метров, где влюбленные парочки коротали вечера. Раньше, Набережная была популярной, а сейчас здесь только днем прохаживались бабушки, а рано утром бегают сторонники здорового образа жизни.
Каждая беседка была снабжена красивым, резным фонарем, который светил достаточно тускло, создавая легкую романтику и таинственность для тех, кто решил в ней расположиться. Цвета были разные. Например, в первой беседке горел зеленый фонарь, а в десятой красный. А я всегда любила синий цвет, вот и выбрала пятую.
Через сорок минут я была уже на месте. Сердце бешено колотилось от предвкушения и страха, а руки дрожали. И как бы я не пыталась успокоиться, выходило это с трудом.
Темная вода в речке отдавала тихим шумом, перебить его могли только редкие машины, проезжающие по дороге неподалеку.
Смотреть на низкие волны и слушать шум, можно вечно. И я так увлеклась этим занятием, что не заметила, как:
- Даша! – тихо позвал он и судя по голосу, стоял буквально в пяти метрах от меня.
Вот оно, то чувство, когда подкашиваются коленки и я с трудом могу устоять на ногах. Но держусь. Хочу повернуться, но боюсь и в момент, когда уже решилась, почувствовала, как сзади обняли крепкие руки.
Стою, боюсь пошевелиться. Дрожь накатывает волнами и каждый раз всё сильнее:
- Замерзла? – тихо шепнул он, прижавшись ко мне сильнее, сжимая в объятиях, – Смотри, что я принес, – сказал он, руки исчезли и стало тоскливо.
Передо мной появляется широкая атласная лента черного цвета:
- Подумал, пригодится, – услышала смешок в голосе, – Помоги мне, я сам не смогу, – сказал он, – Я глаза закрою, а ты завяжи ленту.
Стою, молчу.
- Я готов, – просигналил он.
А я все думаю, повернуться или нет, первый запал пропал и теперь я не хотела открываться ему.
- Даш, я же пообещал, поверь мне, – вкрадчиво сказал он.
И я поверила. Повернулась.
Его веки крепко сжаты, словно он делает усилие над собой, стараясь не открыть глаза от любопытства.
Держу ленту в руках и судорожно соображаю, что мне придется встать на носочки, чтобы повязать ленточку, иначе я просто не дотянусь.
Приподнимаюсь, хотя на каблуках, подняться еще выше, это смерти подобно, как я только лодыжки не вывернула.
