сделала широкий взмах.
Каким—то образом лезвие нашло существо раньше, чем оно впилось ей в лицо. Черное пятно отлетело в сторону, разбрызгивая зеленую кровь.
Териза попыталась встать, но колено отказывалось повиноваться. Она закричала: второй атакующий приземлился ей на спину.
Существа, напавшие на Джерадина, уже добрались до плеч лошади.
Из ближайшей седельной сумки он вытащил полный куль кукурузной муки и швырнул его в черную тварь.
Как и ее челюсти и аппетит, куль оказался слишком велик для тела твари. Удар отбросил ее в сторону от мертвой лошади; втянув конечности, она покатилась по земле.
Джерадин лихорадочно принялся искать, что бы еще такого бросить.
Териза лежала. Она не могла встать. Ее ноги скребли землю, словно у нее сломан позвоночник, и она не могла встать.
Одно из темных пятен двинулось к ней.
Словно чувствуя ее беспомощность, оно не торопилось; его движения были почти небрежными. И тут арбалетная стрела вонзилась в существо с такой силой, что оно, не касаясь земли взлетело в воздух, словно его пнул великан. Несколько капель зеленой крови запачкали волосы Теризы.
Словно гвоздь, забитый гигантским молотом, новая стрела пригвоздила жрущую бестию к трупу лошади. Существо застыло, не издав ни звука, и, выпустив из пасти струю жидкости, издохло. Один из людей Термигана раздавил последнее темное пятно в лепешку мощными копытами своей лошади.
Через мгновение трое мужчин остановились перед Теризой и Джерадином и наклонились с высоких седел. Один из них хрипло спросил:
— Что это, клянусь блудливым козлом, за твари?
Джерадин, похоже, не заметил, что спасен. Он продолжал копаться в седельной сумке, безуспешно пытаясь найти оружие.
— Какой сукин сын, — бормотал он сквозь зубы. — Какой сукин сын… Будь у меня зеркало… — Все его лицо было мокрым, то ли от пота, то ли от слез. — Будь у меня зеркало…
Териза никак не могла подняться. Ее колено онемело. Она хотела сказать, попросить: «Помогите мне! Все ли с ним в порядке? Вы их всех убили?» Но единственное, что смог сделать ее организм, — стошнить. Териза чувствовала зеленую кровь в волосах — как же она воняла! словно сгнивший труп в канализации. Голова и большая часть плеч лошади Джерадина оказались сожраны, изувечены клыками… как когда—то двое стражников Смотрителя и Андервелл. Теризу продолжали сотрясать рвотные спазмы, но желудок был уже пуст.
Может быть, Мордант и не был в состоянии войны. А вот они с Джерадином воевали. О Господи.
Люди Термигана спешились. Двое убрали труп лошади с ноги Джерадина; третий помог подняться Теризе. Это были крепкие мужчины с сурово поджатыми губами и покрасневшими глазами: они слишком долго наблюдали за разрушением Стернваля, смотрели, как кипящая лава приближается к городу.
— Ну хорошо, — резко сказал один из них, — вы в безопасности. Мы спасли вас. Кто вы? И что это за существа?
— Это Воплотимое, — простонал Джерадин. Он, казалось, не заметил присутствия мужчин. Все его внимание было обращено к Теризе. — Могут появиться новые кошмары. Может быть, он воплощает их прямо сейчас. Надо выбраться из зоны действия зеркала — и поскорее.
Солдаты ждали другого ответа, но они поняли, что хотел сказать Джерадин. Всего секунду, переглянувшись, они колебались. Затем человек, помогавший подняться Теризе, усадил ее на лошадь.
Двое других мгновенно оказались в седле; один из них посадил Джерадина перед собой. Лошади рванули галопом к воротам города, стараясь как можно быстрее удалиться от точки воплощения.
Териза продолжала сжимать нож. Ее рука и клинок были покрыты вонючей зеленой кровью.
— Успокойтесь! — прокричал ей мужчина в самое ухо. — Мне будет легче править лошадью, если вы расслабитесь.
Она не могла расслабиться. Не могла унять тошноту.
— Далеко? — спросил другой мужчина у Джерадина. — Далеко нам нужно отъехать, чтобы оказаться в безопасности?
Наконец—то Джерадин мог ответить своим спасителям.
— Наверняка утверждать ничего нельзя. — Топот копыт заглушал его голос. — Зависит от размеров зеркала. И от того, как далеко переместили фокус, чтобы напасть на нас. — Через мгновение он добавил: — Сотни ярдов будет вполне достаточно.
— Хорошо!
Люди Термигана направили лошадей к воротам Стернваля. И только тут рискнули остановиться.
Териза уже не чувствовала ни холода, ни рези в животе. Она чувствовала только тошноту. Черные сморщенные пятна больше не выпрыгивали из воздуха.
Вместо того чтобы подумать, как привести себя в порядок, она принялась мечтать об обмороке.
Но такая возможность ей не представилась. Человек, помогавший ей, опустил ее на землю, затем соскользнул с седла и оказался рядом. Его крепкие объятия ясно давали понять, что он не собирается отпускать ее. Второй придерживал Джерадина, пока тот спешивался.
Разгорался закат, похожий цветом на лаву. Тяжелые бревна ворот окрасились в багровый цвет; красные пятна испещрили крыши домов. Лица людей залил багрянец.
— Ну хорошо, — повторил один из них. — А сейчас расскажите нам, кто вы такие. Прежде чем мы решим закрыть ворота, оставив вас снаружи.
Териза продолжала слышать глухое ворчание кипящей лавы. Этот звук как будто пронизал все вокруг; из—за этого люди Термигана казались ей зловещими, полными скрытой злобы.
Но Джерадин кивнул им.
— Мы только что из Домне, — заявил он. — Я — Джерадин, сын Домне. Один из его сыновей. Хауселдон сожжен дотла.
Солдаты стояли неподвижно, пораженные его словами. У ворот начала собираться толпа; новые люди Термигана, конюхи, чтобы позаботиться о лошадях, торговцы, зеваки. У всех был одинаковый красноватый блеск в глазах.
Через мгновение один из солдат настойчиво спросил:
— Вы лучше скажите, кто эта женщина. И почему на вас напали.
Териза невольно положила руку на плечо Джерадину, пытаясь найти у него защиту против угрозы, которую не могла распознать.
Он тоже почувствовал недоброжелательство. Плотнее сжав ее талию, Джерадин выпрямился. Его взгляд скользнул по окружающим лицам. И он осторожно сказал:
— Мой отец всю свою жизнь был добрым и честным соседом Термигана. Последний раз, когда я приезжал сюда, я ночевал в доме Термигана как желанный гость.
Никто не пошевелился; никто не отвел глаз, смутившись. Человек, который выправкой походил на начальника стражи, взялся за рукоять своего меча.
— Я уверен, что ты говоришь правду, — загремел он басом. — И, вероятно, сегодня останешься здесь в качестве гостя. Но не раньше, чем скажешь, кто эта женщина и почему на вас напали.
Тон этого человека ожег Джерадина. Он выпрямил плечи, в его голосе зазвучали властные нотки, словно он привык требовать к себе уважения.
— Эта женщина — леди Териза де Морган, Архивоплотитель и предсказанный Гильдией Воин. По этой причине враги Морданта хотят уничтожить…
Договорить он не успел. А может быть, она не услышала. Кто—то схватил ее сзади за шею так сильно, что земля и небо, казалось, поменялись местами и закружились в хороводе.
Теряя сознание, она успела подумать, что Термиган тоже находится в состоянии войны.
Позднее ей показалось, что война идет где—то между задней частью ее шеи и лбом. Именно оттуда истекала боль. Лоб болел так, словно кто—то изнутри бил по нему молотом, а часть шеи горела. Она не хотела думать об этом.
