привели в темницу из больничного крыла. Я даже стала думать о том, что его и вовсе забили до смерти. Жаль, если так. Я успела прикипеть к нему душой. Но Ульма не щадила никого, кроме истинных сирен. Так устроен наш жестокий мир.
Даже сейчас, находясь в толпе таких же, как и я, чувствовала себя одинокой и брошенной. Некому постоять за меня. Некому заступиться. Мне чудом удавалось избежать надругательств сирен. До сих пор я оставалась нетронутой ими, во многом благодаря своей не броской внешности, которую можно умело спрятать под тряпками. Элита всегда выбирала для утех самых красивых оши! Благо мои длинные черные волосы хорошо поддавались любой прическе. Я собирала их в хвост, закручивала жгутом на затылке и прятала под капюшоном серого платья. Ярко-бирюзовые глаза, что были редкостью у испорченных, скрывала всегда опущенным в пол взглядом. Длинные ресницы подрезала, а пухлые губы зажимала, словно рыба. Скромные формы, что стали пробиваться через ткань, перетягивала лентами. У меня получалось сотворить из себя неприметного призрака. Это спасло мою невинность и тем самым увеличило цену. Я стремилась к заветным десяти баллам. Стремилась так, что на пороге первой проверки, едва не рухнула в обморок от волнения.
— Л49! Твоя очередь!
В веренице чувств и переживаний я не заметила, как очередь рассосалась, освобождая мне дорогу к кабинету лекаря. Я шла по коридору на ватных ногах, не замечая ничего вокруг. Прошла мимо ширмы вглубь туннеля, где не светились лампы, но вовремя опомнилась и вернулась. Пожилая сирена пожурила меня за ветреность и отодвинула голубую ткань из рыбьей чешуи, оголяя просторное помещение.
— Скорее! — подгоняла она скрипучим голосом, тыча в спину скрюченными пальцами. Я переступила порог абсолютно белой комнаты без присущей королевству прозрачности в стенах. В углу располагался прозрачный столик с аккуратно выложенными в ряд ракушками, а в центре помещения стояло странного вида коралловое кресло. Я потупила взгляд, застыв на месте. Мне еще не доводилось бывать в этой смотровой комнате, а вот другие я посещала регулярно, стараясь втереться тетушке Гаванне в доверие. Я уже давно заметила, что почти все сирены, которые трудились в крыле оши и темнице довольно алчны. Главное сойтись в цене, и тогда можно рассчитывать на помощь и молчание о том, откуда у меня взялись драгоценности.
— Проходи. Не бойся. Снимай платье и ложись.
Я сжалась в тугой комок неловкости и страха. Подошла к креслу и обвела его взглядом, разглядывая каждый алый рельеф. Непонятную конструкцию я видела впервые. Смотрела на нее с опаской и не знала, как правильно подступиться. Тетушка Гаванна одним лишь жестом объяснила, что мне нужно лечь и расставить ноги в стороны.
Я так и не сняла платье, прижимая его юбку к груди, взгромоздилась на пьедестал кресла. Опустила ноги во влажные углубления и сложила руки на животе. Нервно сглотнула, уставившись на тетушку, которая умело натянула синие гладкие перчатки на руки.
Подошла ко мне с легкой улыбкой и прошептала:
— Успокойся. Больно не будет.
Я одобрительно кивнула, но не последовала ее совету. Все внутри сжималось от одного вида ее цепких рук. Мне вспоминались сцены насилия над оши, которые я слышала от других и всегда боялась в них участвовать. Говорили, что сирены специально проникали вглубь девушек разными предметами, чтобы насладиться агонией и снизить их цену на торгах. Со мной такого не случалось. Я берегла себя, как могла и мало привлекала женщин неказистой внешностью.
Нет! Нельзя паниковать! Тетушка Гаванна хорошо ко мне относилась! Я носила ей земные драгоценности, которые мне дарил Илар, и вручала ей в качестве подарка в надежде, что она обязательно поможет мне на отборе. Наступило то время, когда стоило проявить заботу, но она держалась отстраненно. Неужели все было зря?! Я посмотрела в подернутые старостью глаза сирены и нашла в них уверенность. Она прикоснулась ко мне так трепетно и осторожно, что я почти ничего не ощутила. Сирена кивнула, едва улыбнувшись, и я поняла, что она все помнит.
— Ты здорова. Цела. Наги ценят невинность. Осталась неделя до аукциона. Если сможешь набрать вес, то тебя выкупят дорого. Нужно подчеркнуть формы. Ты должна хорошо питаться. Мужчины не любят слишком худых. Я ставлю десять баллов, но ты должна постараться, чтобы пройти дальнейший отбор так же успешно. Береги кожу и волосы, — дала совет старуха и жестом показала, что я могу идти.
Спрыгнув с кресла, я расправила юбку и кивнула в благодарность. Выхватила заветную ракушку с оценкой, аккуратно нанесенной на рельеф красной краской, из рук тетушки и выбежала из помещения. В коридоре столкнулась с В15. Она выглядела болезненно. Пепельные волосы сбились в замусоленный хвост, а в карих глазах читалась отрешенность. Я коснулась ее плечом и улыбнулась. Подруга глубоко вздохнула и приложила ладонь ко лбу. Ей давно нездоровилось. Вечная влажность и холод глубин сказались на ней плачевно, но сегодня она страдала вовсе не от простуды. На лице и руках девушки я заметила многочисленные ссадины и синяки. Сразу встрепенулась, соображая, что ей нужно помочь, иначе она не заработает нужные для торгов баллы.
В15 скрылась за ширмой, а я прошмыгнула вслед за ней. Хоть и медленно, корчась от боли, подруга полностью обнажилась и легла на кресло так, будто проделывала это уже сотню раз. Но не успела тетушка сменить перчатки, как я к ней подошла и на мнущихся ногах стала причитать:
— Пожалуйста, поставьте ей высокий балл. У меня есть кое-что… — шепнула я ей на ухо, похлопывая рукой по карману платья. На всякий случай на обследование я прихватила с собой диковинный черный камень с земель нагов, который мне подарил Илар. Я планировала потратить его иначе, но сейчас с полной уверенностью была готова расстаться с камнем, лишь бы В15 заработала нужные баллы.
— Отойди, — отмахнулась сирена и подошла к девушке. Долго вглядывалась в ее сущность, трогала, едва проникая вглубь, а потом резко сорвала с
