Не знаю, чьи это стихи, — я их просто читаю…
Ты тоже меня покинула, — как и ВАА? Или вы с ним договорились? Мне плохо одной!!!
Прошли сутки…
Ю.Ш.: — Привет! Извини, что не писала, просто была занята, навалилось все — заболела, проблемы в личной жизни (что я не хочу выходить замуж, на меня обиделись, и был скандал) + учеба……
Пасха у нас празднуется так: ночью с субботы на воскресенье идем в церковь, перед тем как идти не едим, святим пасхи, яйца, кто вино, воду, можно мясо и т. д., приходим домой едим все священное, потом ложимся спать, высыпаемся и ходим друг другу в гости… В воскресенье нельзя ничего делать. А как ты??? Расскажи!!!!! Я тебя не покинула, просто все навалилось…….
Олег. Клиника. 003
Я на солнышке лежу.
И на солнышко гляжу!
Всё лежу, и лежу,
И на солнышко гляжу!
Песенка мультяшной Черепахи просто точно соответствовала моему настроению. Солнце проглядывало сквозь матовые стекла палаты, грело мои ноги через легкое одеяло, — я сегодня лежал ногами (и потому и лицом) к окну, — и привносило мне хорошее настроение.
Очень хотелось заменить песенку Черепахи на песню Львенка:
Я на солнышке сижу.
И на солнышко гляжу!
Всё сижу, и сижу,
И на солнышко гляжу!
Ключевое различие в «лежу» Черепахи, что мне уже осточертело делать, и «сижу» Львенка, к чему я уже активно стремился. Ну, еще и хрипловатый голос подростка-Львенка, — мой голос тоже немного хрипловат, после того, как мне «куст» из горла вырвали.
Судя по тому, что мне сегодня дали разрешение подняться и заставили сделать несколько приседаний, наклонов и других физкультурных упражнений, — а потом пообещали на днях перевести в палату в хирургическое отделение, — состояние моих ранений становилось лучше и лучше. Я больше не впадал в сопорозное (как они это называли, — а, по-моему, проще бессознательное) состояние, жрать захотел как медведь после зимней спячки. Изнываю от просто жесточайшего безделья и, потому, читаю и перечитываю залежи старой прессы, накопленные моими охранниками. Я просто достал своих охранников просьбами приносить с собой новые и новые газеты и журналы, — а лучше книги. Решил в них все найденные кроссворды и головоломки, выучил наизусть все статьи, — даже самые нелепые, — запомнил все редакционные телефоны, — словом, просто умираю от скуки.
Ночью мне снотворное, как моим соседям, не давали, и потому, без нагрузки днем, мне трудно заснуть ночью. Поэтому охранники уже не спят в подсобке, а открыто дремлют на стуле около меня. Да куда я денусь, — голый и прикованный наручниками. Трусы у меня заведующий отделением отнял, — сказал, что не положено. Но очки и часы оставил. На просьбу дать мне ноутбук, планшет или любое другое похожее устройство, — хорошо бы с выходом в интернет, — рассмеялся и ушел. Так и не дал, гад…
Лежу и думаю. Что же такое меня сопровождало все эти две недели? Я плутал по лабиринтам, летал над землей и океаном, бродил то по берегу моря, то по краю обрыва, то в джунглях. Если разложить себе это всё во времени, то должно было пройти значительно больше времени, чем 2–3 недели, — это события на 2–3 месяца. Но если вспомнить, что скорость движения импульсов в головном мозге приближается к половине скорости звука, то можно предположить, что «увиденные во сне» события происходили в моем мозгу значительно быстрее. Тогда, возможно, я и уложусь в 2 недели, которые пролежал в коме.
Я не силен в таком сравнительном анализе, — просто слышал, что сон у человека длится значительно меньше по времени, чем события, в этом сне пережитые. И хочется верить, что эта девочка на самом деле существует, — и тем более хочется придумать, как ее найти и помочь.
Впрочем, и жаль ее. У нее такие грустные глаза… Если верить тому, что я случайно подслушал, — ха! Подслушал в собственном сне! — то она сидит на острове уже много лет. Что с ней случилось? Что за робинзонада такая? Я бы, конечно, тоже от такой робинзонады не отказался, но просидеть на острове десять (!!!) лет и не иметь даже простой надежды на то, что удастся оттуда выбраться… Страшно даже представить!
Ну, понаслаждаюсь я какое-то время свободой (в пределах острова) и «ничегонеделанием», — ну, год-два, ну, пять лет, — хотя так долго не готов даже себе представить. Ну, исследую я недра этого острова, найду в его чреве первичные артефакты. Это еще 1-2-3 года. Научусь программированию на том тарабарском языке, который она при мне использовала… еще 0,5–1 год… Перепробую фрукты со всех деревьев и хранилищ… Нет, это в общий срок
