— Мао-инникат — самый старый и осторожный среди глав. Я думала, что можно докричаться до него. Но он только слушал и повторял: «Нет, невозможно». А потом и слушать перестал. Он даже не думает о перемирии, не верит в него.
Генерал действительно был стар. Очень низок ростом, не внушительный по сравнению с другими сару. Я попыталась утешить, хотя мне самой требовалось утешение:
— Рисса, не вини себя. Ты ничего не могла изменить. Никто не мог.
Она прошептала очень тихо, не поднимая лица:
— Ты знаешь, что если быстрый захват не получится, то они разнесут Землю Первую ядерными импульсами?
— Догадывалась.
— Никто из них не родился там. Для них это колыбель человечества — самое ненавистное место. Они не хотят терять планету, но если честно, то каждый из сару только и ждет подобного. Всего несколько дней до начала наступления.
— Не плачь, Рисса. Посмотри на меня — даже я не плачу. Это мой дом, но слезы не помогают.
Она вдруг вскинула голову и заявила твердо, хотя глаза ее были на мокром месте:
— Я и не собиралась! Но если ты скажешь, что можно делать взамен, то я даже переспрашивать не буду!
И я улыбнулась. Не потому что на душе было легко, но отчего-то стало легче. А ведь точно, мне нужна была именно капля ее идеализма. Человек, который думает точно о том же, что и я. Или это я начала думать о том же, что и она?
— Рисса, у тебя есть связь с отцом? Ты упоминала об этом.
Она поникла.
— Да, есть выделенная секретная линия, которую в любой момент могут обнаружить люди Кири. Отца отстранили от должности, он под домашним арестом. Его вину доказать невозможно, поскольку он не виноват. А у него слишком большое влияние, чтобы его стереть без суда и следствия. Он меня не поддерживает и никогда не поддерживал. Назвал дурой, тысячу раз просил вернуться. Я принесла его карьеру в жертву, но мне казалось, что это померная плата за хоть малюсенький процент надежды.
— Тогда я рада, что он пока не осужден.
— Спасибо, но это уже никому ничем не поможет. Он лучший друг командора Кири, и тот после недолгих сомнений все же засомневался в предательстве. Сказал, что случается такое, когда дети идут не по стопам отцов. Но через несколько дней уже будет неважно, оправдают отца или осудят. Как бы ты ни относилась к командору, я знаю его с детства. И нет человека более здравомыслящего. Но и это теперь неважно.
— Важно, Рисса. Как раз только это сейчас очень важно.
— О чем ты? — голос ее изменился.
И тогда я снова улыбнулась — на этот раз увереннее. А нам все равно терять нечего, потому мы решили предпринять последнюю попытку колыхнуть вселенские весы.
Я знала, что должна сделать до этой попытки. Перетянуть маленькие, но очень личные весы. Той же ночью я пошла в отсек Тая. Он мгновенно проснулся и вскочил на ноги, но не делал ко мне и шага. Я безо всякой связи до мельчайших подробностей знала, что он чувствует. И била по самому больному беспощадно:
— Я люблю тебя, Тай Линкер.
Он поморщился будто от боли. Отвернулся.
— Дая… Я не знаю, что сказать, кроме того, что других вариантов все равно нет. Не представляю, каково тебе. Но мне, поверь, не намного проще. Теперь я жалею, что сблизился с тобой.
Я подошла ближе и повторила тем же тоном:
— Я люблю тебя, Тай Линкер. И знаю точно, что никого другого так любить не смогу. Жаль, что сейчас ты не можешь почувствовать, что я говорю чистую правду.
— Я чувствую, — он на меня так и не смотрел. — Я все прекрасно ощущаю. Мне кажется, что события развивались бы точно так же, если бы не было никаких уколов.
— Хочешь сказать, что тоже любишь меня? — мне было не до иронии. Нужны были четкие, лаконичные ответы: — Ну же, убийца миллионов людей, прояви смелость и скажи это.
— Люблю, — он направил на меня желтые глаза. — Только это ничего не меняет. Лишь добавляет сомнений, а мне нельзя сомневаться.
Вот. Именно сомнения мне и были нужны. Генерал Таххис — самый осторожный из инникатов, но у него нет никого по ту сторону баррикад, потому он и не сомневался, потому и Рисса не смогла докричаться. А у Тая Линкера есть. Ведь мы оба понимаем, что я физически не смогу быть с ним, если он возглавит геноцид.
Я сделала еще шаг, подхватила двумя руками майку и стянула через голову. Тай замер.
