Но она, как обычно, не смогла придерживаться роли строгой мамаши слишком долго и улыбнулась:
— Ладно. И давайте уже — идите потанцуйте! Я с Триш и Одиром посижу, ничего со мной не случится.
Рисса решительно отправилась дальше, а мы оба замерли и переглянулись.
— Ну, пойдем потанцуем? — нерешительно предложила я. — Поддержим уж легенду.
— Я… я не могу с тобой танцевать, Дая. Я и так едва держусь.
— Тогда разорви связь!
— Я понимаю, что ты этого ждешь не меньше, чем я. Но я еще какое-то время потяну, надо убедиться. Пока все говорит о том, что вы с Эрком не слишком далеко разошлись. И ты все еще остаешься для него самым важным человеком, Дая. И я бы не хотел, чтобы эта сплетня достигла его ушей — твоя якобы влюбленность в другого уже точно помешает вам сойтись.
Он был прав — это по нам обоим пока было явно заметно. Но сколько же будет длиться эта проверка? Пока Эрк полностью не отойдет и не найдет себе новую девушку? Тогда перевертыши переключатся на нее? Разозлившись, я шагнула ближе, уверенно положила руки ему на плечи и принялась издеваться в полную силу:
— Тогда идем танцевать, Тай Линкер. Знаешь, как танцуют влюбленные? Они обнимают друг друга, прижимают при всех и двигаются вместе в такт музыке. Это почти секс, Тай Линкер. Хочешь попробовать? Пусть все видят. Пусть одногруппники Эрка завтра же ему сообщат, как я извивалась в твоих руках, как обнимала тебя, как подстраивалась под твой ритм. Хочешь попробовать это, Тай Линкер?
Похоже, он перестал себя контролировать — моргнул, а в желтых глазах показались вертикальные зрачки — узкие, тонкие полоски. Я не отпрянула в страхе, уже успела привыкнуть к этому его уродству. Но Тай перехватил меня, сжал с силой, развернул и впечатал в стену, удерживая за талию на весу, прижался всем телом, наклонился. Губы почти касались моих.
— Что же ты делаешь, Дая?
— Провоцирую.
— Зачем?
Я тоже шептала. Пыталась говорить вслух, но выходил только хрип:
— Потому что ненавижу тебя. Ненавижу до такой степени, что убила бы, если бы могла. Но пока не могу. Пока я могу только делать тебе больно.
Он дышал рвано, глянул в глаза, потом снова на губы.
— Мне больно, Дая.
— Я рада, Тай.
— Но тебе тоже больно.
— Конечно. Ты к этому приложил немало сил.
— Боюсь, дело не только в этом. Я нравлюсь тебе, несмотря на всю ненависть. Но я верю, что ты мечтаешь меня убить. Наверное, ужасно непросто чувствовать это одновременно.
Отрицать бессмысленно. У меня сбивалось дыхание от его близости, а внутри зрела истерика от невозможности.
— Уверена, что это остатки реакции. Ты сам говорил.
— Может, и остатки. Слишком мало сведений об этой связи, чтобы говорить наверняка.
— Значит, они пройдут.
— Пройдут…
С каждой фразой он приближался на миллиметр, а на последнем слове коснулся моих губ. Прижал собой еще сильнее, я, сдавшись, обхватила его руками за шею. И невозможность внутри взорвалась, лопнула и потекла по венам. Ядовитая, невыносимая, еще секунду назад недопустимая, но теперь лишающая воли.
Он старался целовать мучительно, медленно, но надолго его не хватило — уже через несколько секунд напор стал таким, что я забыла, где я и что он. Открыла рот, впуская его язык. Возбуждение захлестнуло так сильно, что я не могла сдержать стонов. А он все целовал и целовал. Сильный — он мог бы сломать меня пополам, если бы захотел. Нежный — я физически чувствовала, как он сдерживается, пытается быть ласковым, но долго не получается — срывается, сжимает сильнее, вдавливает меня в себя до боли, а потом заставляет себя замереть, одуматься и снова целует нежно. Любящий — бесконечно, страстно, безраздельно, так, как вообще вряд ли можно любить. Так сильно я ощущала теперь всего его, что неизбежно отвечала. Как если бы сама его любила под воздействием той ж самой связи — когда жизнь отдашь, не задумываясь, когда все планы летят к дерьякам под хвост, когда нет ничего важнее его, когда разделяешь с ним каждую эмоцию и стократно увеличиваешь ее. И когда нельзя представить ничего важнее его поцелуя, нашей первой, самой важной ласки. И именно это твердое понимание навело на новую мысль. Я оттолкнула Тая, он рвано дышал, но посмотрел в мои глаза, повинуясь моему желанию.
— Тай, — мое дыхание тоже подводило. — Сделка… ты не сможешь от нее отказаться! Ты много зла уже причинил, но просто остановись и останови все это безумие. А я… воссоздам связь со своей стороны. Ведь ты же чувствуешь! Это полное, абсолютное счастье. Мы будем всегда вместе, только
