мне пока привыкает. А то в брачную ночь я его как откачивать буду?
— Готово, — удовлетворенно осмотрела себя и взглянула на все еще сидящего на корточках спиной ко мне Ама. — Как скажу, встанешь на ноги. — Сообщила ему. Заткнула кинжальчик за пояс, обняла мужскую шею руками и талию ногами. Тело подо мной слегка дернулось, но стоически пережило мои обнимашки. Удостоверившись, что все в норме, скомандовала: — Вставай.
Ам легко поднялся на ноги, как будто я не висела за его спиной, ухватился за толстую ветку, подтянулся, схватил веревку, и, разбежавшись по этой самой ветке, сиганул вниз. Я на этом самом моменте зажмурилась и громко взвизгнула. Вот всегда не любила аттракционы, меня на них страшно укачивало. Но здесь, прежде чем тошнота подкатила к горлу, мы с Амом оказались на земле.
Я, ощутив, что мы уже не летим, открыла глаза, сползла с широкой спины и на подгибающихся ногах поковыляла к воде, чтобы умыться, попить, и, вообще, привести себя в относительный порядок.
Проделав все вышеуказанные процедуры по возвращению душевного спокойствия, я обернулась, чтобы проверить, как там мой забытый на минуту муж. Ам стоял на том же месте. Все так же держался за конец веревки и в ужасе смотрел на меня. Точнее, на мои ноги. Я тоже на них посмотрела. Ноги, как ноги. Не такие уж и кривые, чтобы быть в таком ужасе. Снова посмотрела на мужчину, который еще больше, чем обычно, позеленел.
— Что сейчас не так? — Решила уточнить, пока у него здесь приступ не случился.
Он тяжело сглотнул и ткнул указательным пальцем свободной руки в подол моей туники.
— В-вы… т-ты… не одеты….
Я прищурилась. Мне что, латентный заика достался?
— Где не одета? Я вообще-то с головы до ног закутана. — Не согласилась я с его лепетом.
— Но…ноги, — пискнул он фальцетом.
— А что ноги? Они закрыты. Не веришь? — Я присела и вытянула тонкую зеленую ткань из сапога. — Смотри, вот это ноги, а сверху лосины…. — Рядом послышался громкий грохот. — Твою ж декларацию! — Всплеснула я руками, глядя на распластавшегося на земле Ама.
Глава 4. Не ходите девки в лес
— И что мне с тобой делать? — Я попыталась перевернуть мужа на спину, но мне это не удалось. Все, как попадем обратно в цивилизацию, начну бегать по утрам и тренироваться. Надо же мышцы нарабатывать, а то совсем атрофировались за последние десятилетия жизни офисного планктона.
Покрутив головой, увидела дерево с широкими листьями, оторвала один с нижней ветки и, свернув его кульком, отправилась к воде. Зачерпнув прохладной водицы, быстро вернулась и вылила на затылок неподвижного мужчины. Тот резко дернулся, встрепенулся и вскочил на ноги, пытаясь понять, что происходит. Увидев меня и бросив взгляд на мою все еще оголенную от голенища сапога до колена ногу, он побледнел и пошатнулся.
— Если еще раз упадешь в обморок, то дальше я пойду сама, без тебя. — Пригрозила с замученным видом. Как мы с ним жить то собрались, если он на такие простые вещи так неадекватно реагирует?
Услышав мои слова, Ам глубоко вдохнул и тяжело осел на землю. Села рядом с ним.
— Почему тебе не нравятся мои ноги? Этот, лекарь ваш тоже в обморок упал, когда ногу лечил. — Я покачала головой.
— Он видел твою ногу? — Раздался неожиданный рык над моей головой.
— Он ее даже трогал. — Фыркнула я, и, глядя в бешенные зеленые глаза, быстро пояснила. — Надо же было ее вылечить, чтобы не болело ничего. — После моих слов он немного успокоился. — Почему вы так странно реагируете на женские ноги?
Он немного помолчал, а когда я уже решила, что ответа на вопрос мне не дождаться, начал медленно объяснять.
— Женщины всегда ходили в длинных платьях. Даже на картинах они изображены с закрытыми руками и ногами. В описаниях так же нет ничего про женские ноги. Мы их просто никогда не видели. — Последние слова он сказал так тихо, что я еле их услышала.
— Как же так? — У меня от этой информации глаза округлились. — Но ведь у вас есть мужчины, которые видели женщин и имели с ними интимные отношения. Неужели они ничего вам не рассказывали? — Мне кажется, что травить неприличные байки это болезнь всех мужиков.
— Мужчина, когда приходил к женщине, должен был погасить все источники света, закрыть глаза и двигаться на ощупь. Рисовать женщину с открытыми конечностями, было запрещено. — Жалко промямлил он и зажмурился.
Ну, если так подумать, то шестьсот лет назад у нас тоже голож… э-э, голозадые красотки по улицам не шарахались.
— Дай руку. — Попросила я, глядя на мужа.
Он, не открывая глаз, протянул конечность в мою сторону. Схватила его за запястье, и быстро, пока он не очухался, положила его ладонь на свое голое колено. Он резко дернулся и распахнул глаза. Ну, хоть руку, закрывшую почти всю голую кожу, убирать не стал, глядя на нее, как на чудо.
— Ведь не страшно? — Спросила на всякий случай. Он отрицательно помотал головой, все еще глядя на руку. — Можешь погладить. — Великодушно