— Знаю. — Я улыбалась. — Тебе каких больше хочется? Про любовь, про мужество, про детство?
Последнее ему явно не понравилось. Может, травма какая-нибудь далекая?
— Давай про любовь. Или про мужество. — Он как-то растерялся.
И я запела «Катюшу». Ох, как я пела. У меня было полное ощущение, что весь лес замер, слушая мои завывания. Потом без перехода спела про «Синий платочек». Закончив петь, вдруг услышала тихое шмыгание. Повернулась к Аму, который прятал сейчас лицо, отворачивая его в сторону от меня.
— Ам, ты чего? — Блин, что-то я не подумала, что петь такие песни опасно для психического здоровья окружающих.
Он вытер лицо ладонями и повернулся ко мне.
— Все хорошо. Просто трогательно так…. — Он смутился и недоговорил. Какое-то время мы шли молча. — А ваши женщины всегда так ждут своих мужчин с битвы? — Наконец, созрел он.
— Если женщина любит, она своего мужа не то что ждать будет, а сама на поле боя за ним пойдет и всех приложит, только чтобы до ее родненького не добрались. — Фыркнула я, вспоминая грустную историю своей страны.
— Любит? — Он нахмурился. — Что это значит?
— Э-э, ну как…. — У меня даже слов не нашлось, чтобы описать это слово. — Ну, когда человек становится близок сердцу. Разве у вас нет такого слова?
— Нет. У нас есть слово «чоку» — желать. Но твоего слова нет. — Он покачал головой, понимая разность наших культур.
— Подожди. Ты разве не все мои слова понимаешь? — Он помотал головой. — А как тогда ты догадываешься, о чем я говорю?
— Когда соединяю слова, можно уловить общий смысл. — Кошмар, а я ему про Цоя объясняла. Дура.
Мы шли еще пару часов, когда перед нами возникла поляна с разбросанными в хаотичном порядке огромными камнями.
— Это древнее поселение женщин. За столько лет здесь не уцелели органические строения, но одно каменное до сих пор стоит. — Торжественно возвестил Ам и потянул меня в сторону валунов.
Мурка, обреченно вздыхая, посеменила рядом, водя носом по воздуху и недовольно порыкивая. Не нравилось ей это место. Мне, кстати, тоже. Какой- то осадок здесь был. Не понимала я этих их лесных женщин. Ну, какая мать оставит своего ребенка? Я бы не оставила ни за какие коврижки.
Наконец, Ам подвел меня к большой каменной куче, которая оказалась чем-то вроде пещеры. Ну и ладно, до этого мы вообще под открытым небом ночевали. Ага. Вот тут даже место для костра есть.
Ночевать пришлось все-таки под каменной крышей, так как небо вдруг затянули тучи, и принялся накрапывать скучный дождик.
Я сидела в пещере, почти всей занятой толстым одеялом и пыталась распутать волосы после очередного дня похода. Нет, все-таки я их отрежу. Очень неудобно с ними возиться, не имея при этом подручных средств в виде бальзамов и прочих радостей цивилизации. Сейчас дождусь Ама, и попрошу тот остренький кинжальчик.
Ам пришел быстро, радостно стряхивая с волос дождевые капли.
— Вот. Нашел. — Он вывалил на постель огромный лиловый… арбуз. Килограмм этак на двадцать пять.
— Что это? — Я тут же забыла про свои проблемы и подползла ближе к этой круглой штуке.
— Хива. Это очень редкий плод. — Ам явно гордился тем, что притаранил этот продукт питания.
— Такой же редкий, как у тех плотоядных деревьев? — Настороженно спросила я.
— Нет. Это растение не плотоядно. Просто оно годно к употреблению всего пару дней, и не хранится даже в стазисе. Очень сложно его найти в хорошем состоянии.
На вкус лиловая мякоть была, как воздушный рис. На самом деле вкусно — в рот положил, и оно там тает.
Поужинав, я вспомнила про свои волосы и снова попросила Ама оттяпать половину.
— А может быть…, - он немного помялся.
— Говори.
— Мы через день выйдем к источнику магии, и я смогу зачаровать твои волосы так, чтобы они не запутывались никогда. — Он смущенно отвел глаза и спросил. — А ты не могла бы научить меня так скручивать волосы? Ну, в эту, в косу.
— Конечно, могу. Давай, распутывай мою копну, и будешь на мне учиться. — Обрадовала его.
Ам с энтузиазмом принялся за дело. Тщательно расчесал волосы и вопросительно уставился на меня.
— Вот смотри, — разделила их на три части и показала классическое плетение. Затем все распустила и повернулась к мужу спиной. — Твоя очередь.
Бережными касаниями, от которых мурлыкать хотелось не хуже развалившейся у входа Мурки, он начал переплетать мои волосы. Сначала неловкими движениями и боясь сильно дергать за пряди, но к середине косы, он уже вполне наловчился и шустро все доплел. В благодарность переплела косу ему, мимоходом спрашивая об экзотических животных и растениях обитающих на планете. Кажется, я так и уснула в этот вечер под тихий рассказ Ама.
