После переговоров с пленницами (считать их удачными или нет?) мужчина отправился прямиком в личные покои. Это было выматывающее утро, ему надо побыть одному и подумать. Общение с княжной прошло не так, как планировалось. Он рассчитывал произвести впечатление, напугать, подавить всякое сопротивление, но в девушке слишком много смелости и дерзости. Не родился еще тот, кто сумеет ее подчинить.
И все же такого он от княжны не ожидал. Ей удалось перехитрить Дракона в его собственной игре! Он готовился к слезам и мольбам, хотел вывести девушку из равновесия, а в итоге почву выбили у него из-под ног.
Одним богам известно, чего ему стоило сдержать внутренний огонь! Даже сейчас при мысли о ее мягких, податливых губах тот бушевал в нем подобно магме в вулкане. Он и не подозревал, что одно-единственное прикосновение обладает такой силой.
Мужчина прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. Княжна не сопротивлялась, не вырывалась, но и не отвечала на поцелуй, хоть и сама была его инициатором. Отчего-то это задело его. И лишь выражение ее лица, когда он оторвался от ее губ, говорило о том, что ей небезразлично случившееся. В глазах девушки отражалось его собственное пламя.
Это какое-то помешательство. Не следовало идти у нее на поводу. Надо было держать дистанцию, уйти, но он просто не смог оторваться от нее. Не касаться ее, не вдыхать ее запах, отказаться от нее — выше его сил. С этим надо что-то делать. Возможно, взять ее, пусть даже против воли, наилучший выход. Удовлетворив желание, он переключится. Это всего-навсего женщина. Ничего особенного.
Он тряхнул головой. Не о том думает. Внутренний огонь и без того не успокаивается, так он еще подбрасывает в него дрова. Мужчина расхаживал по кабинету, заведя руки за спину и стараясь ничего не касаться. Пока внутри бушует огненная стихия, неосторожное прикосновение способно обратить любую вещь в пепел.
Он воскресил в памяти секунду, когда впервые увидел княжну. Через Шар. Несколько месяцев наблюдал за ней, узнавая привычки и предпочтения. К тому моменту, как пленница прибыла в Морабатур, все уже было готово к ее приезду. Портнихи сшили платья по ее меркам. Слуги оборудовали комнату по ее вкусу. Замок словно готовился к встрече дорогих гостей, а не узников.
Все прошло почти так, как он представлял. За исключением случая с молодым телохранителем. Надо же было ему сорвать повязку. Вот невезение! Он вовсе не хотел убивать мальчишку и пугать княжну в ее первый же день в замке. Зато теперь она будет осторожна с повязкой.
Приблизившись к высокому постаменту, он сдернул наброшенный на него занавесь. Под ней был Шар. Идеально круглый, черный с красными прожилками кусок обсидиана — камня магов. Из них маги черпают силу. Этот камень был самым крупным из тех, что когда-либо находили. Его форма была природной, никакой обработки, что само по себе удивительно. Сложно вообразить, сколько магии заключает в себе камень. Вполне естественно, что он обладает собственным сознанием. У него даже имя есть — Эсфер.
— Приветствую тебя, Эйрих, — прошелестел призрачный голос.
Много времени прошло, а мужчина до сих пор не привык к Шару. Казалось, голос исходит отовсюду одновременно. А, может, он звучит прямо у него в голове?
— И я тебя, мой друг, — кивнул он шару.
— Она хорошенькая, — произнес Эсфер, и в его глубине вспыхнули алые прожилки. — Вживую даже лучше, чем на изображении.
— О ком ты? — Эйрих сделал вид, что не понял.
— Можно подумать, есть варианты. Конечно, о княжне.
— Я не заметил.
— Мне можешь не рассказывать, — фыркнул Эсфер.
Помимо сознания у Шара был еще и характер. Весьма непростой. Порой он доставлял немало проблем.
Дверь в кабинет открылась без стука. Эйрих чуть не застонал в голос. Явилась вторая его головная боль — кормилица. Иногда казалось, что это не они служат ему, а он им.
— Ты хотел меня видеть, — произнесла кормилица. Она так и стояла около двери, сложив руки на груди. Весь ее вид говорил о независимости. Мол, у меня много дел, а ты отвлекаешь по пустякам.
— На днях ты едва не отправила княжну на тот свет, — напомнил он.
— Там ей самое место, — сплюнула старуха.
Эйрих поморщился. Эта женщина нашла его трехлетним мальчишкой, практически на пороге смерти. Подобрала, выходила. Она для него больше, чем кормилица. Мать и ангел-хранитель в одном лице. Без нее он бы не выжил, и род драконов прервался бы навсегда. Впрочем, он и так прервется. Ни одна смертная женщина не способна зачать и родить от дракона, а значит детей у него не будет. Он не просто единственный, он — последний.
Эйрих покачал головой. Жажда кормилицы все делать по-своему и убежденность, что она одна знает, что для всех лучше, порой выводили из себя.
— Княжна нужна нам живой, — произнес он. — Дважды повторять не стану. От нее зависит наше будущее.
— От этой пигалицы? — скривилась кормилица.
— От земель, которые ей принадлежат. От ее отца и жениха. Нам скоро будет нечего есть, а урожаем с земель княжны можно накормить людей. Я
