который почти не пропускал жар. Муки девушки уменьшились в разы.
— Сам наказал, сам пожалел, — прокомментировал Эсфер его поступок. — До чего же ты самодостаточный.
— Если не замолчишь, разобью.
— Не разобьешь. Я твой друг.
— Ты всего лишь шар.
— Порой ты бываешь ужасно грубым.
Шар обиженно умолк, а Эйрих продолжил вглядываться в изображение, частично затянутое туманом.
Не мигая, он смотрел на княжну. Дочь кровного врага… Кто бы подумал, что ненавидеть ее будет так сложно, а любить невыносимо.
Эйрих застонал. Осознание собственных чувств к девушке перевернуло его мир. Он… любит? Любит! Не может быть! Но стоило допустить эту мысль, позволить ей просочиться в сознание, и он понял, что давно с ней борется. Всячески давит ее в себе, гонит прочь, но она лишь крепнет.
Как это случилось? Где он допустил ошибку? Его не учили ничему подобному. Он не умеет любить, не знает как. У него даже родных нет, а единственный друг — кусок магического камня. Любому ясно, что у него проблемы с привязанностями. И вдруг любовь. Что теперь с ней делать — с этой абсолютной потребностью в другом человеке?
Своенравная княжна сразила чудовище. Эйрих рассмеялся, запрокинув голову. Сумасшедшее чувство, восторг и ужас в одном флаконе. Его милантэ. В один миг она стала всем для него.
— Чем тратить магию на полумеры и хохотать как ненормальный, — проворчал Эсфер, — лучше иди к ней и вытащи из клетки.
Эйрих вздрогнул. Шар озвучил то, о чем он сам думал.
— А знаешь, — он поднялся, — ты, пожалуй, прав.
— Разумеется, прав. Я никогда не ошибаюсь! — крикнул Эсфер ему вдогонку. — Пора уже запомнить.
К этому времени стемнело. Из-за тумана, который просочился даже в коридоры, люди разошлись по комнатам пораньше. Но туман не помеха для Эйриха. Он слишком хорошо знает замок, к тому же зрение дракона устроено иначе, чем у человека. Он отлично ориентируется и в темноте, и в тумане.
Эйрих быстро прошелся по коридорам, спустился по лестнице и вышел во внутренний дворик. Здесь туман был особенно густым, стен и тех не видно. И лишь клетка одиноко покачивалась на ветру. Внутри, свернувшись калачиком, спала княжна. Железо остыло, и она смогла лечь.
Эйрих запоздало вспомнил, что ключи от клетки у стража. Хорошо, в нем еще горит внутренний огонь. В первую очередь он спустил клетку. Та плавно покачивалась, не будя, а наоборот убаюкивая девушку. Потом он сжал душку замка. Она быстро накалилась в его руке, металл оплыл, решетка открылась, и Эйрих поднял девушку на руки.
Она завозилась и что-то пробормотала сквозь сон. Лава обошлась с ней жестоко, оставив отметины на бархатной коже. Некоторые до сих пор кровоточили.
Эйрих опустился на колени, бережно придерживая девушку. Покидая кабинет, он захватил банку с мазью от ожогов, и теперь осторожно наносил ее на раны. Но одной мази было недостаточно, чтобы излечить княжну. Слишком сильно она пострадала. Без магии здесь не обойтись. И Эйрих решился: впервые он использовал свою силу в лекарских целях.
Его рука скользила вдоль тела девушки. Там, где она проходила, раны затягивались. Лечение давалось с трудом. Магия драконов не рассчитана на подобное применение. Но Эйрих упорствовал, он использовал все без остатка, вычерпав себя до предела, и в результате от ожогов не осталось следа. Жизни княжны отныне ничего не угрожало.
Леча девушку, Эйрих одновременно погрузил ее в глубокий сон. Вряд ли она обрадуется, проснувшись в его объятиях.
— Прости, — шептал он, поглаживая ее щеку. — Прости, — повторял, касаясь трепещущих век. — Прости, прости, прости, — бормотал, покрывая поцелуями ее лицо.
Она не могла ответить, и это тоже было мукой. Он просил прощения, не получая его. Но разбудить ее сейчас означало напугать еще сильнее.
Хватит с него подвешенного состояния. Это невыносимо! Княжна в открытую пренебрегала им, обманывала и издевалась. Так продолжаться не может. Ведь даже злясь на нее, все чего Эйрих хотел: задрать пышные юбки, заткнуть дерзкий рот поцелуем и сделать ее, наконец, своей. После этого она не посмеет его отвергнуть.
Эйрих бы ловил губами ее хриплые стоны, делясь с ней тем огнем, что она в нем зажгла. Он не верил в безразличие девушки. Не после того, как она пылко отвечала на его поцелуй. Но сама Касильда не признает, что ее тянет к врагу, надо ее подтолкнуть.
Впервые полюбив, Эйрих не был готов расстаться с объектом своих чувств. Девушка должна стать его. Неважно как он этого добьется, сгодится любой способ. Имеет значение только результат: Касильда, принадлежащая ему. Целиком и полностью.
Я проснулась резко, словно вынырнула из глубокого омута на поверхность воды. Закрутила головой: где я? Что со мной? Ощупала себя. Странное дело, ничего не болит. И клетки не видно. Вместо нее прикроватные столбики и балдахин.
Не веря своим глазам, я села на кровати. Как я сюда попала? Наказание закончилось, а я не заметила? Такое сложно пропустить. Наверное, я впала в
