поля зрения на несколько дней. Хотя, чувство незримого присутствия кого-то рядом, следующего за парнем, словно по пятам, не отпускает Има. Парень отгоняет признаки зарождающейся паранойи и списывает все на усталость.
Радость.
Джей подвозит Има домой, после очередной смены в клубе. Парни долго целуются в машине, и Чангюн понимает, что, если они сейчас не остановятся, одними поцелуями дело не закончится. Им со смехом выскакивает из рук и из автомобиля Джея и идет к своему подъезду. Джей догоняет парня и обнимает со спины. Чангюн поворачивается к нему и в шутку отбивается, но Джей сильнее прижимает Има к себе и снова целует. Увлеченные друг другом, они не замечают, припаркованное недалеко ауди с выключенными фарами.
Джухон уже тридцать минут, как ждал Чангюна у подъезда. А сейчас Ли сидит в машине и сквозь стекло наблюдает разворачивающуюся перед собой сцену. Чангюн улыбается. Чангюн искренне радуется, когда Джей его перехватывает, радуется его поцелуям и объятиям. Чангюн улыбается так, как никогда не улыбался Джухону. Даже в ту первую и последнюю ночь, когда Им полностью и без остатка отдавался Джухону, Им даже на секунду не был таким, какой он сейчас, стоя перед подъездом своего дома в объятиях какого-то парня.
По венам Джухона разливается черная, всепоглощающая ярость, вперемешку с горьким чувством того, что таким Им для него не будет. Ли хочется ногтями распороть свою кожу и выпустить наружу эту злость. Злость на самого себя. За то, что проебал. За то, что не увидел и не понял сразу, как ему важен этот мальчишка. Как важна его улыбка и его присутствие в своей жизни. Джухон чертил планы по захвату, по подавлению воли, по применению силы, если понадобится, а надо было всего лишь попросить. Надо было показать этому ребенку, что Ли не чудовище, и он тоже хочет, чтобы Чангюн ему также улыбался. Джухон хочет, чтобы Чангюн думал о нем, хотя бы наполовину столько же, сколько Ли о Чангюне. Он каждый день провожает Има на работу и домой, оставаясь при этом незаметной тенью. Сперва Ли убеждал себя, что все его действия служат цели наконец-то сломать парня и положить его под себя на столько, насколько понадобится. Но с каждым прошедшим днем, возвращаясь в свой дом, после того, как Ли убедился, что Им в своей квартире и в безопасности, Джухон понимал, что меняется. И он не мог остановить эти изменения. Увидеть Има, пусть даже с большого расстояния, стало целью каждого дня Джухона. Ли поставил себе запрет на попытки подойти и поговорить, потому что каждый раз, сам того не осознавая, делал только хуже и еще больше отдалял парня от себя. Джухон выбрал роль наблюдателя. Парень решил, что пока не разберется в себе, то не подойдет к Чангюну. Но сейчас улыбка Има разрушила по основание весь тот фундамент, который так долго собирал и на котором держался Джухон. Именно его улыбка и его радость приводят к тому, что происходит в следующую секунду.
Ненависть.
Ли не успел понять, в какой момент все придерживающие его барьеры, здравый смысл, тормоза и вообще все то, что бы в другое время могло сдержать парня, рухнуло. Он не понял, как оказался перед парнями. Как одним движением руки, за шкирку, отодрал целующего Чангюна парня и четким ударом сломал ему нос. Точно сломал. Ли слышал звук хрустнувшей кости. Джухон не понял, почему, даже после того, как тот перестал отбиваться и пытаться дать сдачу, Ли все равно продолжал бить. Джухон не слышал ни криков Чангюна, ни попытки парня отодрать его от Джея. Джухон просто бил. С размахом, методично, не чувствуя, как ноют костяшки пальцев, не обращая внимания на жжение на губе, куда успел дотянуться Джей. В какой-то момент Джухон, увлекшись, с силой отталкивает вцепившегося ему в руку Чангюна, и тот, не сумев удержать равновесие, падает на землю. Это становится последней точкой для Ли. Именно выражение лица Има, сидящего на земле и в упор смотрящего на Джухона, заставляет того отцепиться от Джея. Им не говорит ничего, он просто смотрит. Чангюн смотрит с такой ненавистью, от которой майским вечером кожу словно покрывает тонкой коркой льда. Джухон четко видит плещущуюся на дне зрачков Чангюна ненависть, перемешанную со… страхом. И Джухон замирает. Он смотрит на свои окровавленные руки и представляет, что сейчас видит Чангюн. Монстра. Чудовище. Эгоистичного зверя, слетевшего с катушек и собственноручно втоптавшего в землю то крохотное чувство, которое этот мальчишка посеял глубоко внутри. Джухону хочется рычать от бессилия. Рычать на свою дурость, на вспыльчивость. Ли готов на все, лишь бы Им перестал так на него смотреть. Не моргая. Не двигаясь. А самое страшное, словно Чангюн знал. Он знал, какой Ли Джухон на самом деле. Словно Им не удивлен. Словно большего от Ли ожидать и не стоило.
Джухон не смеет сказать и слова. Он просто идет к машине и, уже отъезжая, видит, как Чангюн подбегает к Джею и одновременно говорит с кем-то по мобильному телефону.
Квартира Чангюна. Три недели спустя.
— То есть, как бросил? — не веря своим ушам, переспрашивает Лин, сидящая на кухне у Чангюна.
— Вот так. Я навещал его пару раз в больнице, а потом он запретил. Я даже поехал к нему после выписки, но он слушать ничего не стал. Более того, столько гадостей наговорил, что до сих пор противно вспоминать, — Чангюн двигает тарелку с десертом ближе к Лин.
— Нет, я понимаю, что его избили и все такое, но, а ты-то причем, — Лин тянется к очередному капкейку. — К тебе в гости ходить чревато. Я еле вес в норме держу, а после твоих десертов надо сутки голодать, — смеясь, добавляет женщина.
— Ну, он сказал, что я строю из себя черт знает что. Он, мол, так долго за мной ухаживал, а я мало того, что так ему и не дал, так и в бывших у меня Ли Джухон. — Им начинает нервно смеяться. — А ему лишние проблемы не нужны, и вообще, я того не стою. Я знаю, что он ни в чем не виноват и что виноват психопат Джухон. Но и я не считаю себя виновным в том, что случилось.
— Вот скотина. Даже хорошо, что больше он у меня не работает, — говорит Лин. — Нет, Джухон его не увольнял. Он написал заявление по
