скорость и, подъехав ближе, убеждается, что это именно он. Парень, видно, тоже узнает машину, так как перестает кричать на своего собеседника. Чангюн, не отнимая правую руку от щеки, резко поворачивается спиной к отцу и быстрыми шагами идет в обратную сторону. Ли, чувствуя, что еще пожалеет о своих действиях, не прибавляя скорости, едет за ним. Подъехав максимально близко к тротуару, он опускает стекло машины вниз.
— Садись, — выкрикивает Джухон из автомобиля.
— Обойдусь, — бурчит Им и не сбавляет шаги.
— Да сядь ты, не в первый же раз, — злится Ли.
— Отвали! У меня есть еще три дня, — кричит ему в ответ Им и поворачивает за угол, куда машине уже не повернуть. Джухон бросает машину у тротуара и, догнав Чангюна, резко останавливается перед ним, не давая парню двинуться ни влево, ни вправо.
— Чего, блять, ты от меня хочешь? — зло шипит на него Им.
— Такой маленький, а какие нехорошие слова уже знаешь, — ухмыляется Ли, следя за движениями паренька напротив. — Это твой отец был? Если да, то с таким папашей ты долг точно не вернешь.
— Послушай меня, мажор, — Им вздыхает и пытается говорить спокойно. — Не верну — закопаете в той могиле, но эти три дня меня не беспокой. И твою машину, кстати, эвакуируют.
Джухон машинально выглядывает за угол и не видит признаков эвакуации. Когда он возвращает взгляд к парню, то Има и след простыл. Усмехнувшись про себя, Ли идет обратно к BMW.
***
Чангюн отказался от мейка со стороны клубного визажиста сразу же, как устроился работать. Им считал, что сам прекрасно с этим справляется и плюс, если подготовкой внешности к номеру займется визажист, то придти на работу надо как минимум за два часа, что совсем не выгодно. Обычно сделать макияж перед выходом на сцену не составляет для Чангюна труда. Но не сегодня. Сегодня у него дрожит рука, и он уже четыре раза смывал неаккуратно наложенную на глаза подводку. Голова Има разрывается от потока мыслей, ни одна из которых не посвящена тому, как достать деньги. Все мысли только о Ли Джухоне. Чангюн решает, что он ЕГО ненавидит. Он вообще со школы еще ненавидит таких, как он, думающих, что им все можно и весь мир у их ног. Ненавидит мажоров, сорящих деньгами своих родителей налево и направо и творящих все, что им вздумается, зная, что папочка из любой передряги свое драгоценное дитя вытащит. Им считает, что это точно не зависть. «Потому что глупым и избалованным людям завидовать не стоит. Особенно таким, как Ли Джухон, который одним своим видом доводит до белого каления. Как же чешутся руки вмазать ему по его наглой роже. Хотя, и это его лицо не испортит», — тут Чангюн осекается, придя в ужас от своей последней мысли, и идет на сцену, так и не докрасив нормально глаза.
Вот уже два года, как Чангюн танцует в клубе ALZ. Когда он впервые пришел устраиваться на работу, то хозяйка клуба Лили сразу отказала ему, объясняя тем, что он пока несовершеннолетний. Им обошел почти все клубы города, но ему нигде, также мотивируя отказ возрастом, не дали работу. Чангюн был согласен на все, начиная от официанта, заканчивая уборщиком, но все поиски заканчивались безрезультатно. Но Иму повезло с Лили. Оказалось, что ее дочь ходила с Чангюном вместе на танцы, когда у того была возможность их себе позволить. И именно благодаря ее неожиданной помощи, Чангюн получил работу в клубе и, более того, стал одним из лучших танцоров Лили. Сама хозяйка клуба не раз отмечала, что невероятно пластичные движения и вообще энергетика, исходящая от Чангюна, способна расшевелить любую публику.
У Лили были связи в полиции, и она даже на всякий случай состряпала для Чангюна фальшивое удостоверение личности. С тех пор Им считал клуб и его персонал своей семьей, где никто никогда не обижал, а если клиенты позволяли себе лишнее, то охрана и сама хозяйка клуба спокойно успокаивали разбушевавшихся. В клубе Им чувствовал себя в безопасности и очень любил свою работу, которая помимо того, что полностью содержала парня, также позволяла ему не бросить любимые кулинарные курсы. Танцы всегда были страстью Чангюна, и именно на сцене парню удавалось хоть на некоторое время абстрагироваться от всего. В ALZ были три полукруглые сцены для танцоров. Самая большая — по центру, а две другие — по бокам. Напротив каждой сцены было углубление с овальными бордовыми кожаными диванами и столиком, смотрящим прямо на сцену. Эти места были самыми дорогими в клубе, и их бронировали обычно те, кто приходил просто выпить и насладиться зрелищем. Позади углублений же был большой танцпол, с двух сторон которого были расположены барные стойки. Вдоль оставшихся свободных стен стояли диваны и низкие столики.
Чангюн выходил на сцену три раза за вечер и по десять минут. Большая часть танца Има — импровизация, притом у него она получалась под любую музыку. Ничего общего танец Чангюна со стриптизом не имел. Единственное, что снимал Им ближе к концу танца — это рубашку или футболку. Главное для Чангюна — это музыка и умение ей отдаваться полностью, до последней капли. Лили — строгая хозяйка, и если гостям в клубе скучно, то выговора не миновать. Именно поэтому все танцоры на сцене выкладывались по полной, развлекая и «зажигая» публику.
Большинство танцоров охотно соглашались на приватные танцы, но даже несмотря на хорошие деньги, Им в них никогда не участвовал. Максимум, на что хватало Чангюна, — это раскрутить настырного клиента на самые дорогие коктейли, процент с которых начисливался и к его зарплате.
Офис компании Lee Group.
Легальный бизнес — люксовые отели и недвижимость. Подпольно — организация нелегальных казино.
— Мой сын, которого порой днем с огнем не сыщешь, заявляется ко мне в кабинет добровольно и несет какой-то бред. Я все равно из всего, что ты сейчас сказал, ничего не понял, — говорит, откинувшись на спинку кресла в своем кабинете, отец Джухона.
