– Вот так. О Боже. Сделай так снова.
– Да? Тебе нравится, когда всё немного грубо?
Райан забросил свой план медлить в пользу того, чтобы посмотреть, справится ли Джозия, если он отпустит себя – его руки были грубыми, и месяцы реабилитации только увеличили силу его хватки. Боже, как ему нравился мужчина, с которым ему не нужно было быть нежным.
– Да, чёрт возьми, – Джозия толкался навстречу, устраивая руке Райана дикие скачки, и наталкивая его член на всевозможные мысли. – Сейчас кончу.
Джоз окатил спермой всю руку Райана, достаточно, чтобы жидкость закапала вниз по его запястью. Парень кончил ещё и себе на живот, задыхаясь, издавая стоны и самые чертовски сексуальные звуки, которые Райан когда-либо слышал. Он скинул свои собственные боксеры, в то время как Джозия по- прежнему содрогался рядом с ним, и обхватил измазанной спермой рукой свой член, с силой оттягивая кожу.
Раз. Два. Три...
– Я хочу помочь.
Джозия положил ладонь на грудь Райана, и потребовалось только это, Райан кончил достаточно сильно, чтобы поток спермы ударил по руке Джоза и, вероятно, по лицу тоже. Они лежали так долгое время, не совсем соприкасаясь, тяжело дыша, пока оба отходили от произошедшего. В конце концов, Джозия откатился и включил свет.
– Что ж, эм, я принесу нам полотенце, – Джозия подскочил с кровати, натягивая обратно свои пижамные штаны, направляясь в ванную в коридоре. Он вернулся с полотенцем и тёплой махровой салфеткой, которую бросил Райану. Копаясь в своём чемодане, предположительно в поисках чистой одежды, он пробормотал:
– Это было удивительно.
– Да, – величайшее преуменьшение в мире. Райан смыл сперму, затем воспользовался полотенцем, чтобы вытереться насухо. – Можешь бросить мне боксеры из комода? Верхний ящик.
Джозия подал ему пару боксеров, прежде чем плюхнуться рядом с ним. Это было слишком уж по-домашнему, пока они вместе приходили в себя после оргазма, который чуть не взорвал Райану мозг. И затем Джозие обязательно было взять и разнести одинокие остатки логики Райана, коснувшись поцелуем его губ.
– Прости, – прошептал он. – Просто... Я завтра уезжаю и не могу вернуться назад, не зная, какой ты на вкус. Кажется сумасшедшим испытать лучший оргазм в моей жизни и так и не поцеловать тебя.
– Лучший в твоей жизни, а? – Райан перекатился, чтобы самому нависнуть над Джозией.
– Абсолютно.
Джозия звучал крайне убеждённо, но они мало чем занимались – просто дурачились. И худшее состояло в том, что Райан был склонен согласиться с ним. У него раньше были часовые секс-марафоны, которые не оставляли его таким опустошённым, как эта простая мастурбация.
Не ожидая разрешения от его мозга, рука Райана погладила челюсть Джозии.
– Я хотел поцеловать тебя весь день, – прошептал Джозия. – На самом деле, все последние три недели.
– Тогда поцелуй меня, – прорычал Райан и прижался к губам Джозии. Никакого этого шёпота о поцелуях, Райан целовал его с затаённой практически месяц тоской, которую отказывался признавать, и голодом к какой-нибудь связи, который не был удовлетворён ещё намного дольше.
Его член геройски подскочил, но некоторое время там внизу ничего особого не происходило. Хотя дело было не в этом – просто два человека целовались в темноте, потому что, вероятно, не могли заняться чем-либо ещё. Мягкие поцелуи. Изучающие поцелуи. Пробующие. Дразнящие. Казалось, они часами целовались медленно и лениво. Райан не целовался так с тех пор, как ему было шестнадцать, и Тедди Ромеро подтвердил всё, что Райан думал о парнях и о том, как устроено его собственное тело. Это было в прошлой жизни, но здесь был Джозия, снова превращая всё старое в новое, заново изобретая всё, что Райан, как считал сам, уже выяснил.
И это чертовски его пугало – больше, чем его травмы, больше любой миссии, этот парень пугал Райана так сильно, что ему пришлось оторваться, притвориться, что восстанавливает дыхание, закрыть лицо рукой, будто это могло сдержать все чувства внутри.
***
Джозию более чем немного сводил с ума сонный Райан. Сонный Райан целовал его так, будто Джозия был последней ложкой мороженого с банановым сплитом, а во сне тело Райана всегда находило его тело, прижимаясь к нему всю ночь. До тех пор, пока он вдруг не просыпался и не выскальзывал из кровати, оставляя Джозию просыпаться в одиночестве, когда звучал его будильник.
Чёрт. Пора собираться. У него кружилась голова, будто он извозился в пуху, который лип ко всем его логическим процессорам. И в то же время он не мог найти, с чего начать всё, что должно быть сделано. Бросив свои сумки на кровать, он начал засовывать внутрь свои вещи, но, кажется, не мог сосредоточиться на этом задании.
– Эй, я приготовил тебе завтрак.
Райан заехал в комнату с улыбкой на лице. Конечно, он был весёлым. Не у него были надежды на утренние поцелуи – или на причину
