принципе.
- Сам процесс приживления тому виной, - пояснил позже Марат.
Когда доморощенный Виктор Франкенштейн закончил меня истязать, то, как заправский доктор, аккуратно перевязал шов и наложил поддерживающую повязку, наказав ни в коем случае не шевелить рукой. Меня еще штормило, так что Марат пригласил давешнего охранника, чтобы тот помог мне добраться до полевой кухни и поесть, а затем уложить спать в соседнем с ним шатре.
Но стоил нам выйти на свежий воздух и меня разморило. Глаза слипались, а ноги налились свинцом. Поздний ужин пришлось отменить, не то бы точно задохнулся, утонув в тарелке с макаронами. Вот это я понимаю, смерть так смерть! Достойный конец жизненного пути.
- Доброе утро, соня! - разбудил меня наутро развеселый голос Марата, впустив в царство тьмы и блаженной тишины лучи полуденного солнца. - Как самочувствие? Ничего не болит?
- Хреновое у меня самочувствие. Голова раскалывается, - закутавшись в одеяло, пробубнил я.
- Ну, это вполне нормально. Потерпи немного. Дня через три-четыре боль по утрам утихнет. Давай-ка лучше проверим, как приживилась рука. Снимай повязку.
- Давай после завтрака. Чего с утра пораньше-то приперся?! - огрызнулся я на него, впервые за долгое время так хорошо выспавшись и желая досмотреть прерванный сон.
Не стоило мне показывать зубки. Марат пинком сбросил меня, завернутого в одеяло как гусеница в кокон, с постели. Можно сказать, я только что на собственной шкуре познал всю силу его заемных ног и вместо обиды, на моем лице расцвела довольная улыбка. Моя-то рука ничуть не хуже!
- Уже обед и вообще, не дерзи мне тут, - лишенным интонации голосом, предупредил меня Марат.
Я не ответил.
- Чего разлегся?! Снимай давай уже повязку, - повторил он.
Я сел на кровать и зубами ослабил узел. Белоснежный кусок ткани упал у моих ног. Марат приступил к осмотру. Размотал бинты и начал меня ощупывать, тщательно все записывая в маленький красный блокнот. Вчерашнего уродливого шва уже не было. Регенерация прекрасно справилась с задачей. На память мне остался лишь чистый розовый рубец. Один из множества, зато какой аккуратный и симпатичный. У меня таких еще не было.
- Вроде все нормально. Повязка больше не потребуется. Но не перенапрягай руку. И еще, сегодня у тебя выходной. Так что отдыхай и не вздумай выходить наружу. Еду тебе будет приносить Казак (неразговорчивый охранник). Все понятно?
- Понятно, - даже не задумываясь, почему он запретил мне выходить из шатра, ответил я, занятый проверкой подвижности рука, и оглянуться не успел, как Марат вышел из шатра.
- Ну и бог с тобой! - махнул я на него. - Выходной, так выходной. У меня их сто лет в обед не было. Найду, чем себя занять. Но черта с два просижу весь день в душном шатре! Буду делать что хочу. А приказы, не обусловленные клятвой, мне как-то по бую.
С усидчивостью у меня всегда были проблемы. Помнится еще в детстве, с температурой и заложенным носом, стоило матери выйти за порог, и я тут же мчался на детскую площадку. Ну не могу я плевать сутками напролет в потолок! Такой уж уродился.
Свыкшись с новой рукой и ее возможностями, я достал из рюкзака Облик Сущего, который Марат почему-то не забрал себе, как перчатки и активировал процесс улучшения умения. Теперь оставалось только ждать. Вторым номером в программе стоял Кристалл Усиления. Как и прежде, как бы я не старался,
