– Не было такого уговора! – Слава хитро прищурился и решительно ушел в отказ.
– Да вчера он его принес и замариновал, – вклинился в перепалку Сергей, – Вон, в ведре под окном стоит. Он кивком указал на белое ведро с подвязанной крышкой, – Кому веришь, Вов.
Толстяк радостно засмеялся и показал Володе язык.
Тем временем поспела картошка, Сергей хозяйственно слил воду в оцинкованное ведро, Хмель расставил бутылки из ящика, каждая сопровождалась комментарием:
– Эта из ягодного спирта. Эта на калгане. Эта на кедровых орешках.
– А выпьем когда? – спросил зашедший за Сергеем круглолицый парень.
– А выпьем, Андрюх, когда твой тезка приедет, – степенно ответил Борис.
– Неужто Хефе все же приедет? – обрадовался Андрей.
– Ага, – ответил Серега, давайте картошки разложу, пока не остыла, а шашлык поставим, когда Андрюха подъедет.
– Мужики, – спросил Володя, – а кто про Льда слышал новости?
– Говорят, ведьмы его все же достали, – ответил Юрич.
– Враки, – убежденно сказал Борис, – на юг он подался.
– Что он там делать будет?
– Библиотеку откроет, – хмыкнул толстяк и все дружно засмеялись.
– С Боксером он сейчас работает. Тот шмотки таскает из-за ленточки, всякие высоко-технологичные для наших условий, а Лед типа менеджера по оптовке, – пояснил Борис.
Разговор прервался громким треском старенького движка.
– Ну, наконец-то, – Вадим отложил в сторону острый якутский нож, разглядывая большое блюдо с закрученной в стружку строганиной.
– Да уж, газоновский движок ни с чем не спутаешь, – прислушиваясь заметил Серега. Этот я сам перебирал, теперь как часы.
Двигатель рыкнул в последний раз и замолк. Громко хлопнула дверь грузовика.
Входная дверь скрипнула, звякнул колокольчик, и в облаке пара на пороге появился высокий худощавый мужчина, одетый в полушубок из шкуры серка, рыжий малахай и добротные унты. На левом плече стволом вниз висела потертая винтовка СВТ с прицелом, покрытым рунами ночного и магического видения, на правом – объемистый мешок. На широком ремне – револьвер с рукояткой из северной лиственницы в открытой кобуре и большой нож в украшенных серебром кожаных ножнах.
– Здравствуйте, дети. Я дедушка Мороз, – нарочитым басом проговорил вошедший.
– Андрюх, борода где? – спросил кто-то из присутствующих.
– Ты один? – задал вопрос Борис.
– Маша на озере осталась, – ответил вошедший.
– Не боишься ее одну оставлять?
– А что ей будет? Пацаны давно выросли. Взрослые, считай, мужики. Уже прекрасно без меня справляются.
– Коты опять же, – съязвил старый собачник Юрич.
– Мои коты любую овчарку загрызут, – улыбнувшись, ответил Андрей, снял с плеча и бережно поставил в угол винтовку. Потом скинул мешок, расстегнул ремень и снял полушубок.
– Наливайте, черти, соскучился я по вам. А тут, – он показал на мешок, – подарки всем.
– Подарки потом. Давай по пятьдесят, с мороза. Мы тут не пили, тебя ждали, – сказал разливший по чаркам самогонку Хмель.
Андрей подошел к столу, взял протянутую чарку, помедлил и сказал:
– Давайте, братцы, за нас. Чтоб жить нам всем долго…
Все выпили, смачно закусили, кто бутербродом с салом, кто стружкой чира, кто капустой и огурцом.
Тут же было предложено повторить под тост Сереги: за нас с вами и хрен с ними. Третий пили чуть позже, стоя и не чокаясь…
А потом было долгое-долгое застолье, хохот, честное мужское вранье и непонятная щемящая грусть…
Это был очень хороший день…
