– Ладно, – вздохнул я. – Передам, что ты звонил.
– Когда?
– Не знаю. Как увижу, так и передам.
Артём шумно засопел.
– Слушай, я бы к тебе и не обратился, мне напрямую человеку позвонить несложно. Но его ж найти невозможно! В магазине нет, в учебном центре тоже не появляется…
При необходимости Гельман умел вцепляться в человека подобно бультерьеру, поэтому я поспешно пообещал:
– Поговорю завтра или послезавтра. Со дня на день, короче…
– Только не тяни, тендер ждать не будет. И заезжай как-нибудь. Сто лет тебя не видел.
– Заеду, – уверил я собеседника и быстро кинул трубку на рычажки, заметив через стекло тень поднявшегося на крыльцо человека.
Распахнулась дверь, вошли трое. Невзрачный мужчина средних лет с неприметным лицом и два крепких парня. Предприниматель и охранники?
Но тут незнакомец уставился на меня своими пронзительно-синими глазами, и стало ясно: нет, не «предприниматель». Взгляд заморозил и лишил воли. Бусины оберегов обожгли запястья, но прогнать навеянное колдовством оцепенение не сумели. Ни рукой пошевелить, ни ногой!
Один из громил по-хозяйски задвинул засов входной двери, второй быстро прошёл через зал, посмотрел в коридор и сказал:
– Чисто!
Тогда незнакомец холодно улыбнулся и негромко произнёс:
– Господин Хмелев, у меня к вам только один вопрос: где искать…
Дзанг! Дзанг! Дзанг!
На стеклянной вставке входной двери зазмеились трещинами дырки, посыпались осколки. Головы охранников на миг окутались кровавой взвесью, и они замертво повалились на пол, а вот их предводитель нисколько не пострадал. Пуля не попала в него, она просто исчезла, не долетев, перестала существовать здесь и сейчас.
Колдун крутанулся на пятке, вытянул в сторону двери руки и… тут одна из нитей на моём запястье перегорела, разрушенное заклинание тряхнуло колючим разрядом, и боль враз прогнала оцепенение. Без промедления я выхватил из-под прилавка дробовик, перемахнул через стойку и шагнул к заклинателю. До предела укороченные стволы уткнулись в бритый затылок, пальцы дёрнули сразу оба спусковых крючка.
Оглушительно грохнул дуплет, голова колдуна взорвалась, но не кровавыми брызгами, а ворохом колючих снежинок. Пол, столы, стены и потолок враз оказались затянуты изморозью, а человек попросту исчез, от него осталась лишь упавшая к моим ногам пустая одежда.
Ах ты, дьявол!
Я взвыл от боли, но всплеск стужи не сумел проморозить насквозь, лишь опалил холодом щёки.
– Слава! – крикнули через разбитое окошко. – Открывай!
Я поспешно отпер дверь, и, скользя на обледенелом полу, вернулся к стойке. Забежал за неё и вытащил из кладовки рулон брезента.
– Надо тела переложить, пока кровь не растеклась! Я пока «буханку» подгоню!
Переступивший через порог рабочий в пыльной робе отложил на стол карабин с блоком алхимического глушителя, снял с лица респиратор.
– Хмель! – одёрнул меня Николай Гордеев. – Отставить самодеятельность! Ты чего, блин? Дружинники уже в курсе! Забыл?
– А! Точно! Тупанул. – Я потёр занемевшее от холода лицо и спросил: – Никто не ушёл?
– Один на улице караулил, его парализатором вырубили.
И будто в подтверждение этих слов Иван и Дмитрий заволокли внутрь пленника со скованными за спиной руками и бросили его лицом вниз.
Грачёв сдёрнул респиратор, оставил его болтаться на шее и заржал:
– Ну, дядя Слава, со вторым днём рождения вас!
– У меня этих дней рождений… – проворчал я и опрокинул в себя рюмку настоянного на травах самогона. По телу начало расходиться живительное тепло.
Дмитрий подошёл, выложил на стойку «Вепрь» и как ни в чём не бывало, попросил:
– Хмель, налей светлого, а то задолбался уже пыль глотать. Хоть горло промочу…
– И мне! – встрепенулся Иван. – Неделька выдалась – огонь!
Я подставил под кран пустой бокал и усмехнулся.
– Сам нальёшь, не чужой, чай. Только ружьё убери.
Грачёв зашёл за стойку, а я окликнул Николая, который продолжал внимательно оглядывать бар. Покрытые изморозью пол и стены только-только начали оттаивать.
– Клондайк, ты как? Выпьешь?
– Да погоди ты! – отмахнулся Гордеев. – Этот лёд откуда взялся? И где третий?
