вопрос с симпатиями местных был открытым. Могли и в спину выстрелить, чего уж тут. А могли и не стрелять. В воздухе пахло дымом, местами поднимались языки пламени. Мятежники или кто они там были на самом деле, судя по всему, начали грабить и ни в чем себе не отказывали. Так что от местных, даже не Пришлых, могло прилететь и им. Но в любом случае, для их группы угрозы пока не было, хотя Дарри и не расслаблялся. Он лег поудобней, подложил под ствол винтовки кстати оказавшийся рядом со столбом валун и продолжал наблюдать. Впрочем, это длилось недолго. Гимли коротким, но пронзительным свистом созвал всех к машине.
Тела убитых, укрытые прожженным и дырявым куском брезента, лежали у заднего борта. Гимли уселся в кабине на пассажирском месте, примостив поверх откинутого простреленного ветрового стекла самозарядку. Не такую, как у Дарри, а с длинным тяжелым стволом на сошках, да еще под рукой у него была сумка с гранатами из боекомплекта машины и дробовик – помповый пятизарядный «Таран». Откуда тот взялся, Дарри не знал. Возможно, затрофеили с баронцев, пока он сторожил переулок. С тех вообще сняли все стреляющее и либо довооружились, либо сложили аккуратно в кузове. Пришлый Воронов встал к пулемету. Судя по всему, оружие не пострадало. Молчаливый Бофур пристроился вторым номером и переставлял короба с лентами так, чтобы ему было удобно помогать Воронову, если что. Он единственный из гномов, кроме Дарри, был в кольчуге, и встал на самое опасное место. За рулем был Глоин. Его, как и раненого водителя, перевязали. Сам же раненый теперь лежал в кузове на каком-то тряпье, поближе к турели, чтобы меньше трясло, но так, чтобы не мешать пулеметчику. Заметив, что водитель лежит на боку, как раз на раненой стороне, Дарри хотел его перевернуть, но был остановлен предупреждающим цыканьем Гимли и свирепым взглядом его голубых глаз, затененных дебрями бровей:
– Цыть, молодой! Ты что творишь?
– Так у него рана с той стороны ведь…
– Ну и правильно! Он сейчас одним легким дышит. А ты ему это легкое хочешь задавить, да еще кровью залить из пробитого, коль то сверху окажется! Все верно его уложили, так и надо!
Торир и Дарри кое-как пристроились в кузове – места оставалось немного. Рука Дарри задела за что-то. Его словно обрадовало это нечаянное прикосновение, будто щенка погладил. Глянул – это был жезл подпоручика-колдуна, он словно просился в ладонь. И Дарри взял его. Подержав немного, пристроил за поясом.
– Как же они так неосторожно ехали? Ребята опытные, и на тебе, – печально сказал Воронов.
В это время Глоин завел заглохший мотор, и Дарри пришлось почти кричать в ответ:
– Колдун, умирая, сказал, что щит не удержал. Что у них винтовки были.
– Так может быть. Сам-то он не особо сильный колдун… был, с бронзовым медальоном. Но от пистолетов щит удержал бы наверняка. А оно вишь как – кордегардию раздолбили, да и кое-кто из местных подключился. Вот винтовочки и выплыли…
А Дарри вспомнил убогие винтовки у охранников машины, стоявшей в очереди на переправу перед ними, и напомнил это Гимли.
– Тоже вариант, – не стал спорить веснушчатый пограничник, – старье сдали, а в тайничке новые лежали. В машине много можно напрятать… Никто не думал о таком, никто! Тьфу! Проспали все. Контрразведка, ити её тудой!
Тяжело рвануло со стороны пристаней – так, что в доме поблизости задребезжали и местами полопались стекла. И еще раз, и снова звон битого стекла. Что там могло так громыхнуть? Может, на какой-нибудь из барж была взрывчатка? Но, судя по скривившемуся, как от зубной боли, Пришлому, все было еще гаже. И Дарри сообразил – сторожевики подорвали. Воронов, тем временем, сердито сплюнув, начал отдавать команды:
– Глоин, сдаешь назад и в первый переулок налево. Затем второй поворот направо. Нам нужно поспешить, пока Управу не обложили плотно. Чем меньше стволов в нас будет целиться, тем больше шансов. Пока не выскочим на площадь перед банком и Управой, мы с Гимли держим передний сектор, остальные – задний. Про крыши не забываем! На площади, Бофур, внимание – перекидываемся назад по часовой стрелке, остальные – направо и налево. Поехали!
«Копейка» сдала назад ровно настолько, насколько нужно. Ювелирно, в сантиметре от стены лабаза, повернула налево и поехала. Глоин не гнал, но ехал максимально быстро. Секунды напряженного ожидания, и ничего. Ничего и никого. Еще одна площадь, скорее, площадочка, чуть меньше той, с которой они начали свой автопробег, и поворот направо. И сразу захлопала, впрочем, безуспешно, винтовка Гимли. Какие-то фигуры в черных балахонах и черных же тюрбанах на головах, с закрытыми до глаз лицами, метрах в двадцатипяти-тридцати от перекрестка. Дудукнул очередью на три-четыре патрона «Утес» – конопатый Пришлый выступил с главным калибром, но машина уже почти въехала в толпу черных. Именно толпу – их было около десятка, они перекрывали всю довольно широкую улицу, стоя у распахнутых ворот дома. Пулемет оглоблей снес не меньше четверых, настолько кучно они стояли, но теперь стал бесполезен.
– Туги! Вали их! – зло заорал Воронов. Гимли, отставив самозарядку, стрелял в черно-воронью толпу из помпы, и на этот раз успешно. Забыв о нарезанных секторах, Торир и Дарри азартно лупили по врагу из винтовок, жутко неудобных сейчас для стрельбы. Бофур поступил умнее, схватив два револьвера из кучи трофеев на полу кузова «Копейки» и, едва просунув толстые сардельки своих пальцев в скобы вокруг спусковых крючков, палил с обеих рук практически в упор и сверху. Машина перевалилась через что-то раз, другой, третий – и вот черные уже позади. Свалили, кажется, не всех, уж больно скоротечно все случилось, но вслед им никто не стрелял. И то слава богу. Улица, не виляя, выходила на площадь перед Управой. Её здание уже было видно метрах в двухстах впереди. Торир честно и добросовестно выцеливал возможных врагов со своей стороны, на крышах и чердаках. Дарри привстал, чтобы
