ими и знал их все. А у самолета на наклоненном борту засверкали-заплясали сразу четыре огонька, прокинувшие сверкающие трассы куда-то за рынок. И через пару секунд там рвануло, громко и внушительно. Медленно и величественно, в клубах черного дыма, в воздух взлетел сарай, разваливаясь на куски. Судя по всему, накрыло минометную батарею и штабель боеприпасов при ней. Давешний броневичок добавил жару, хлестанув по толпе из своей спарки. Дарри опомнился, представив, что сейчас будет. Захлопнув дверь, он заложил ее брусом. Крикнул растерявшимся женщинам: «В погреб, бегом!» И, сгребая в охапку все свое барахлишко, кинулся за ними. Едва они спустились, как сумасшедшим дятлом по стене простучала очередь. Стекло, героически пережившее все эти дни на своем месте в маленьком подслеповатом окошке, с жалобным звоном разлетелось вдребезги. Они сидели на кровати в каморке Натальи, и он успокаивал обеих женщин. Пару раз кто-то дергал дверь. Пули продолжали стучать в стены сруба. Выходить сейчас было бы безумием. Наконец, выждав полчаса, Дарри, строго шикнув дамам, чтобы не вздумали лезть за ним, натянул сапоги, чтобы не бродить босиком по битому стеклу. Вопреки ожиданию, лавка была почти цела. Разбиты стекла в окошке. На стене напротив залетевшие в окно пули размочалили несколько шкафчиков. По большей части они были пусты. Варазза и Наталья, еще дожидаясь его возвращения из города, самые ценные декокты спустили в погреб, да и потом многое раскупили. Гном осторожно, не подходя к окну, выглянул на улицу. А вот про то, что творилось на рынке, сказать «Почти цело» было никак нельзя. Можно было сказать «Разгром». Кучи барахла, разметанные толпой и пулеметными очередями. Измочаленные ряды, разбитые машины и телеги. И трупы. Много трупов. Живых не было видно, народ с рынка разбежался. Но через некоторое время появились самые дерзкие и алчные – спасти свое, пощипать чужое. Но «час мародера» был недолог. Заслышав в небе вой моторов, все смелые и жадные кинулись наутек. «Громовержец», пополнив боезапас и заправившись, вернулся с запасного аэродрома. И не один. Над городом теперь ревели двигатели трех винтокрылых машин. Если бы авиаторы не совершили этой ошибки, а устроили «карусель» (когда на смену улетающему тут же становился бы следующий борт), мятежников, возможно, положили бы всех. Со следующего вылета так и случилось, но три часа осаждающим подарили.
Первыми смекнули что к чему гуляйпольские. И ломанулись на оставшихся у них машинах к парому, чтобы уйти в Вирац. К концу второго рейса парома дошло уже до всех. К тому же пошёл слух, что к Пограничному идет чуть ли не вся тверская армия, разгромившая эльфов. Паром, перевозивший две машины за раз, едва не утопили, да он и не успел бы перевезти всех за три часа. И свары за очередь почти мгновенно перешли в очереди пулеметные. Затем стали делить корабли и баржи, пытаясь, иногда успешно, их завести и удрать. К тому моменту, как «Громовержцы» закрутили карусель, счастливчиков, успевших переправиться, было немного. Самолеты аккуратно притопили паром у пристани; корабли, кораблики и баржи тоже далеко не ушли. Пока с неба сыпалась кара небесная на большие посудины, в Вирац, кидая все, бежали уже не то что на лодках – на брёвнах. Все понимали, что ночью самолёт не опасен. Но плыть на лодочке в Час нечисти? Дураков не было. Добавила бодрости и «война в войне». Почему именно сейчас вспыхнула жаркая грызня между некоторыми баронскими ротами, сипаями и гуляйпольскими бандами – сказать трудно. Но были даже такие, что играли в войну «все против всех» даже под огнем с неба. Некоторые, отчаявшись, уходили в Тверское княжество – крупными отрядами, как сипаи, и мелкими бандами – как баронские роты и окончательно растерявшиеся гуляйпольцы. Но в целом, уже все было предельно ясно. В последующие дни агрессоры не отступали, а драпали. Крупные банды молотили с неба те же «Громовержцы», на бежавших в лес наводили подоспевших егерей. Наплевав на границу с Вирацем, один из самолетов перемахнул через реку и накрошил бандитов на дорогах баронства. Ошибка навигации, ага… Но все это случится чуть позже. Пока же заполошная пальба разборок между налетчиками сменилась методичной и громкой работы авиакарусели.
Всего этого Дарри не видел, но слышал. Когда основная стрельба окончательно сместилась из города (в том числе и на вирацкий берег), он не утерпел. Наказав женщинам не высовывать носа из лавки и никому, кроме него или военных из форта не открывать, он клятвенно пообещал вернуться живым и невредимым. В который уже раз, окутавшись серебристым облачком незначительности, Камень поспешил на рыночную площадь еще раз глянуть на полный разгром в самих торговых рядах. Обернувшись на лавку Варразы, он присвистнул. Ее словно пытались пожрать гигантские древоточцы. Следов попадания в стены было преизрядно, а крышу так и вовсе придется перекрывать. Но, в целом, лавка уцелела. Часовне досталось больше.
Город уже начали прочесывать военные. Пока еще не патрули, а несколько мангрупп на «Горгульях», страхуя друг друга, первым делом пробились по разгрому и развалу базара к Управе. В городе еще постреливали – оборонявшиеся Пришлые, засевшие не только в Управе, но и еще в нескольких укрепленных зданиях, вышли и начали зачищать деморализованных налетчиков. Пленных поначалу не брали вовсе. Из Управы, разбаррикадировав заваленные выходы, навстречу «Горгульям» выбрался сводный гарнизон. Кто-то из мангруппы, увидев двух гномов, спросил, знают ли они такого чертовски важного и героического гнома, как Рарри. Получив утвердительный ответ, по рации связались с фортом, и уже через двадцать минут на «Полевике» в сопровождении Полухина и его жены-маранийки, которые сочли себя обязанными сопровождать своих, как ни крути, спасителей, подкатили Рарри и Балин. Каждая из компаний гномов, увидев в другой только двоих родичей, опечалилась. Однако недоразумение быстро рассеялось. Получалось, что погиб только один из их рода, бедолага Глоин. А вот судьба молодого Дарри была темна. До того момента, пока погромыхивая на кочках пустым кузовом, к управе не подкатил «ЗИЛ». Рарри не мог ошибиться – это была машина Орри-Кулака. И из кабины выскочил сам хозяин темной судьбы. После чего без должного почтения и даже весьма нахально спросил, не его ли они ищут. Гимли расчувствовался и смахнул с морщинистой щеки слезу. А потом предложил молодому наглецу подойти, чтобы он мог как следует надрать ему уши. Дарри гордо подбоченился и сказал:
– Думаю, что не подойду. Почтенный старейшина Рарри, должен вам сказать, что кое-что произошло. Судя по всему, в нашем роду появился Рунотворец. И этот Рунотворец – я! Так что вынужден требовать должного уважения!
После чего, не удержавшись, сотворил сначала светящийся шар, затем накрыл незначительностью себя, потом, сняв ее с себя, скрыл грузовик.
