– Ты судишь с позиции своя культура. У нас всё совершенно по-другому, мы ставить долг выше желания. Кроме того, в жизни юноши, даже из состоятельной семьи, обычно так мало соблазн, что ему не приходит в голову ослушаться мать…
Тати Казарова в армии слышала от кого-то сбивчивые истории о брачных обычаях королевства Хармандон. Традиционно считается, что только матери дано право распоряжаться рукой сына, ибо она рождала свое дитя в муках, и потому кто, как не она, способна выбрать для него достойнейшую судьбу. Верующие хармандонцы крайне негативно относится к использованию репродуктивных технологий, с религиозной точки зрения – это большой грех в первую очередь потому, что теряет смысл священный образ, которому принято поклоняться – древнейший образ Матери, проносящей новую Жизнь через смерть и омывающей её своей кровью. По обычаю мальчика действительно по договорённости с его матерью отдают в дом невесты ещё ребёнком, он там живёт, трудится, молится, а потом, когда вырастает, начинает выполнять и другие обязанности мужа… В первую брачную ночь молодой мужчина перестает быть собственностью матери и окончательно становится собственностью жены. Теперь он должен чтить её как мать-«ошо», мать младшую, ибо она обладает властью давать жизнь его детям. Жена обязана содержать мужа, защищать его, заботиться о нём, что бы ни случилось, она имеет право наказывать его и разумно руководить его поступками. Однако, никто ни к чему молодого мужа не принуждает, и это блюдется очень строго, потенциальная супруга годами завоёвывает доверие и дружбу вверенного ей матерью мальчика, она проводит с ним много времени, общаясь на разные темы, вывозя его на балы, в театры, на концерты; она терпеливо ждёт, пока он сам не даст ей знак, что готов к более близким отношениям; в случае согласия перейти последний рубеж любви молодой муж с вечера привязывает к ручке двери своей спальни – «скай-ши» – шёлковый платок, таким изящным способом сообщая супруге, что ночью она может к нему зайти…
Тати Казарова ощутила неприятное напряжение в позвоночнике, и хотя ей удалось тотчас отогнать сумрачный образ, она досадовала на себя – ещё никогда страсть не развивалась в ней так стремительно, это пришло словно наваждение, едва увидев Кузьму, да и то не целиком, под покрывалом, Тати уже была готова ради него на всё, и – да! – она ревновала, именно ревность заставила её сейчас помрачнеть, мысль о шёлковом платке, который Кузьма привяжет или, может быть, уже не раз привязывал к дверной ручке.
«Знатные госпожи», как окрестила их Дарина, уехали с бала рано и, естественно, увезли свою прелестную жемчужину в раковине. Тати успела лишь проводить Кузьму до выхода из залы пронзительным и уже ничего не страшащимся взглядом – ей показалось, что он чуть приостановился, ощутив этот взгляд спиной, точно прикосновение невидимого щупальца, а потом засеменил следом за Селией быстрее, как будто смутившись. И после того как они ушли, окружающая пышность для Тати словно поблекла – так в фильмах иногда режиссёр для придания дополнительной остроты некоторым моментам меняет цветную плёнку на чёрно-белую. Тати танцевала ещё с какими-то юношами, томными и, кажется, симпатичными; некоторым из них она даже нравилась, судя по их кокетливым ужимкам и щекам, разгоравшимся подобно пламени в горне под воздушными лоскутками накидок… Тати блистала. Но ей до этого не было никакого дела.
5
Дни стояли солнечные, океан оставался спокойным, атлантийки с наслаждением пролеживали по нескольку часов в шезлонгах на балконе отеля.
Миротворческая делегация должна была покинуть Хорманшер через неделю, но Тати, подхваченная безумным порывом, приняла решение задержаться в городе ещё на некоторое время. В связи с перемирием многие офицеры получили отпуска, и в глазах окружающих это не выглядело странно: лучшего место для отдыха, право, и не найти – королевство Хармандон – благодатный край, земля, благословленная Всемогущей; здесь пальмы, как ладони великанов, прячут от солнца узкие улочки, хатки-мазанки, киоски с ракушками и деревянными бусами; здесь пустыня встречается с океаном – золотые волны движутся навстречу голубым; и именно в этой земле таится теперь надежда всей цивилизации – если долго смотреть вдаль, то можно увидеть на горизонте, в зыбком мареве раскаленного воздуха, силуэты шельфовых нефтедобывающих платформ.
Выходя по утрам на балкон с чашечкой черного кофе, Тати искала их взглядом; до рези в глазах она смотрела на сверкающую полосу, отделяющую воду от неба – и думала, со странным, свербящим и в тоже время почти приятным чувством, сочетающим в себе и зависть, и восхищение, и надежду, она думала, что всё это принадлежит некой Селии шай Сунлугур, и Кузьма, прекрасный Кузьма, тоже принадлежит этой Селии… Здесь, в одном из самых дорогих отелей мира, за чашкой лучшего кофе, на заре восхитительного ясного теплого дня, Тати впервые задалась вопросом, как, почему и за что люди получают в жизни те или иные блага… Случайно ли одни рождаются красивыми, богатыми, талантливыми, а другим суждено всю жизнь, от первого до последнего мгновения, провести в болезнях, нищете и скорби? И если всё же существует во Вселенной высшая таинственная разумная сила, способная легко и просто нарисовать любому человеку неповторимые декорации судьбы, как картинку, то можно ли перед нею выслужиться, чтобы получить желаемое в награду, можно ли унизиться перед нею, чтобы она пожалела, можно ли помолиться, чтобы она снизошла, и можно ли потребовать, чтобы она испугалась?..
По неведомым каналам Тати удалось выяснить, что интересующее её аристократическое семейство довольно часто бывает в Хорманшерском Большом Театре и в Королевском Парке Развлечений, а также иногда их можно увидеть на Парящем бульваре в центре, который был назван так потому, что располагался над водой. Ведущие архитекторы работали над этим проектом – потому, вероятно, люди съезжались со всего света, чтобы пройтись по
