Верочка подносит ей спичку.
Верочка (не знает, как приступить к разговору). Знаете, Новосельцев (ей легче обращаться именно к нему), нас, секретарш, начальство обычно не замечает. К нам настолько привыкают, что при нас они остаются самими собой.
Новосельцев (недоброжелательно). К чему эта исповедь?
Верочка (сразу дает отпор). Вы не волнуйтесь, я не о Калугиной! Я о вашем институтском товарище.
Теперь насторожилась Ольга Петровна.
Понимаете, Новосельцев, он какой-то неискренний, скользкий… (Быстро взглянула на Ольгу Петровну.) Я бы полюбить такого не смогла… Ой, бежать пора, а то от старухи попадет! (Убегает.)
Ольга Петровна. Зачем эта финтифлюшка сюда приходила?
В кабинете Калугиной Самохвалов продолжает нервно ходить взад и вперед.
Самохвалов (медленно). Я…. вынужден, должен признать, Людмила Прокофьевна, что правы – вы! Наверно, я потерял над собой контроль. (Посмотрел ей в лицо.)
Калугина (поверила ему). Я рада, что вы это восприняли именно так!
Самохвалов. Разрешите? (Забирает письма, кладет в карман.) Я с ней побеседую по-хорошему, по- доброму…
Калугина (с волнением). Есть такое слово: сослуживцы. Под ним часто подразумевают людей, которые работают под одной крышей, а потом разбегаются по домам, как чужие. А я вот недавно поняла, что сослуживец – хорошее слово. Ведь почти половину жизни мы проводим на работе. И здесь, по сути, наш второй дом.
Самохвалов (поддерживает, пряча иронию). Да, да… кажется, что это прописные истины, но как часто мы о них забываем…
В коридоре появляется Шура и вызывает сюда же Новосельцева.
Шура (подошедшему к ней Новосельцеву). Наша мымра сослала меня в бухгалтерию, но я там задыхаюсь от скуки. Я вырвалась вам сказать, Новосельцев, что вы друг Ольги Петровны и должны ее унять! Она губит и себя и его!
Новосельцев. Ничего не понимаю.
Шура. Как? До вас еще не дошло? (Доверительно.) Рыжова без памяти влюбилась в Самохвалова и терроризирует его любовными письмами!
Новосельцев (сердито). Это вранье! Я знаю Олю и ее мужа! Они – прекрасная пара! Не распускайте сплетен!
Шура (свысока). Юрий Григорьевич сам отдал мне письма Рыжовой, чтобы мы разобрали их на месткоме!
Новосельцев (в бешенстве). Идите-ка вы… в бухгалтерию!
Шура в испуге отпрянула и исчезла.
(Стремительно направляется в приемную.) Самохвалов у себя?
Верочка. Нет, у нее!
Новосельцев направляется к двери.
Людмила Прокофьевна просила никого не впускать!
В кабинете Самохвалов продолжает налаживать отношения.
Самохвалов (шутливо). Знаете, Людмила Прокофьевна, о чем я сейчас жалею? О том, что вы не мужчина!
Калугина. Это еще почему?
Самохвалов. Я бы тогда сказал; пошли примем по сто граммов и забудем про это дело…
Новосельцев (появляясь на пороге). Юра, я у тебя одалживал двадцать рублей. Хочу с тобой расплатиться! (Возвращает деньги.)
Самохвалов (настороженно). Но почему сейчас, здесь?
Вместо ответа Новосельцев размахивается и бьет Самохвалова по лицу.
За что? Как ты смеешь?
Новосельцев (Калугиной). Извините, Людмила Прокофьевна!
Самохвалов (в гневе). Только ваше присутствие… Но я этого так не оставлю…
Калугина (весело). А вы дайте ему сдачи!
