получить». Осенью уехала жена Ивана Ивановича в санаторий. Тут он перешел в решительное наступление. Прицепился в Светлане: «Приди в гости! Приди хоть на часок!» Такого натиска она, конечно, не выдержала. Согласилась в выходной день заглянуть в его жилище.
В субботу Иван Иванович приготовил шикарный обед и стал ждать. Слышит — звонок. Счастливый, взволнованный, бросился он в прихожую. Открыл, дверь и... оцепенел: в дверях стоит красавица Светлана, а из-за ее спины выглядывает мужчина. Разумеется, супруг Светланы. Сами понимаете, праздничная трапеза скорее была похожа на тризну. К тому же чертежница рассказала своим подружкам. И покатилась молва! Но это ничуть не остановило любвеобильного Ивана Ивановича. В том же году он снова потерпел фиаско. Я уже говорил, что он любит охоту, а еще больше женщин... Кто-то однажды сообщил об этом его жене. Та, конечно, узелок на память завязала. Ждет, когда неверный супруг начнет в лес собираться. И дождалась. Перед самой «охотой», тайком от мужа, вынула из чехла ружье, вложила туда кирпич, зонтик и металлическую трубку от пылесоса. Поздно вечером «охотник» возвратился домой. Для пущей важности сделал вид, что он много ходил, утомился, начал рассказывать, как он в кабана да в зайца палил, но, увы, — не повезло: промазал.
Выслушала жена и говорит: «Милый, давай ружье почистим, заржаветь может после такой пальбы». — «Ты права, дорогая, — отвечает меланхолично Иван Иванович. — Давай почистим».
Он открыл чехол и, сами понимаете, вытащил уже известные нам вещицы — кирпич, трубку от пылесоса, зонтик. Жена — мокрой тряпкой по спине: «Вот тебе три раза за кабанчика! Вот тебе два раза за зайчика!» Вдобавок и трубку от пылесоса на нем погнула. Назавтра супруга в конструкторское бюро прибежала: «Муж, дескать, на больничном листке». Вот и зовут теперь Деснова Несчастливчиком.
— Да, ничего не скажешь, — рассмеялся Ветров. — Действительно, не везет человеку! А как работает?
— По работе претензий нет. Специалист он грамотный, знающий, опытный.
— Вы не проведете к нему?
— Можно. Пойдемте.
Они прошли через чистый двор и оказались у большого, из стекла и бетона здания. Поднялись на второй этаж. Вскоре Ветров уже знакомился с Десновым. Тот очень удивился, что к нему пришел сотрудник уголовного розыска.
— В чем дело? Что случилось?
— Надо с вами побеседовать. Вы не могли бы уделить мне несколько минут?
— Сейчас?
— Да.
— Тогда подождите минуту. Отпущу людей. У нас маленькое совещание.
Ветров слегка смутился. Его приход нарушил планы людей. Лейтенант остановил Деснова:
— Подождите, Иван Иванович. Вот адрес отдела милиции. Приходите после работы, там и побеседуем.
Деснов не возражал.
Игорь Николаевич вышел из здания и снова столкнулся с командиром дружины. Ветров знал его хорошо. Сергей Емельянович был активным дружинником, давно сотрудничал с милицией. Вот и сейчас он решил дождаться Ветрова: «А вдруг оперативнику потребуется помощь».
День уже заканчивался. Ветров все еще ждал Деснова в своем кабинете. Только-только он успел коротко сообщить Каменеву об этом человеке, как тот несмело постучал в дверь и вошел.
Игорь Николаевич спросил:
— Вы знакомы с Лобановой?
— С Лобановой? — переспросил Иван Иванович, и лицо его залилось густой краской. — С какой Лобановой?
— Елизаветой Лобановой. Ну не тяните, Иван Иванович, мне ведь хорошо известно, что вы знакомы. Дома у нее бываете, иногда за город выезжаете. Это, конечно, ваше личное дело. Меня интересует другое.
Деснов опустил голову и тихо проговорил:
— Да, я знаю Елизавету. Мы... действительно... дружим. — Но тут его будто прорвало: — А, собственно, что здесь плохого? Не понимаю! Ну, встречаются два человека, желают поговорить об общих интересах. Что же здесь криминального?! Почему вы этим заинтересовались? Неужели друзьям нельзя встретиться?
Ветров понимал, что Деснов пытается за этой словесной бравадой скрыть свое смущение, и перебил его:
— Не надо возмущаться, Иван Иванович. Я не собираюсь в чем-то упрекать вас. Не буду даже спрашивать, знают ли о вашей невинной дружбе сам Лобанов, ваша жена. Меня интересует совершенно другое. Но прежде чем перейти к этому, хочу убедиться, можно ли надеяться, что разговор наш так и останется между нами.
Деснов понял, что речь пойдет не о зонтике и не о металлической трубке от пылесоса, поэтому ответил:
— Ясно. Разговор мужской. Значит — могила. Никому — ни слова.
— Ну вот и прекрасно. Скажите, что вы знаете о супругах Лобановых?
