— В подтверждение первой версии говорит то, что, во-первых, в этом месяце совершен ряд краж из квартир в дневное время. Воры, проникая в квартиры, устраивали там настоящие погромы в поисках денег. Во-вторых, с одной стороны — это пропажа удостоверения на право управления автомашиной, а с другой — к нам обратился гражданин Орловский с заявлением об угоне автомашины, что стояла в гараже недалеко от дома, где произошло убийство. Возможно, здесь есть связь между удостоверением и угоном машины или же удостоверением и угонщиком транспорта со стоянок нашего района. Этот угонщик пока тоже неизвестен.
— Да, ты, пожалуй, прав. Но что у нас против этой версии? — спросил Олег Иванович и сам ответил: — Воры не взяли никаких вещей, никаких ценностей. Вспомни, как искусно они нашли в последней квартире деньги, спрятанные в большом шкафу. Здесь же деньги лежали почти в таком же шкафу и, по сути дела, точно так же были спрятаны. Меня очень смущает то обстоятельство, что, как говорит судебно-медицинский эксперт, убийство совершено гантелью. А гантели находились в комнате Носовых. Одну из них преступник мыл, но все-таки капли крови остались. В связи с этим непонятны действия преступников. Ведь нужно было время, чтобы найти гантель, совершить убийство, затем по странным причинам мыть гантель водой и положить ее на место. Тебя это обстоятельство не смущает?
— Очень смущает. Поэтому мы изъяли из двери замок и отправили на экспертизу. А с гантелью — темная ночь. Ведь преступнику, наверное, нет абсолютно никакого дела до этой гантели. Есть ли смысл тратить время, чтобы смывать с нее кровь, а потом класть на прежнее место? Тем более, если судить по обстановке в квартире, размещению вещей, преступник очень торопился.
— Хорошо. Давай посмотрим, какие доводы говорят в пользу того, что к убийству причастен кто-либо из родственников или знакомых. Во-первых, положение тел убитых. Хозяйку смерть застала, когда она не чувствовала, не замечала опасности, спокойно вязала. То, что она была убита первой, нет сомнений. Значит, или преступник уже находился в квартире, или проник туда позже бесшумно. Таким образом, напрашивается вывод: дверь была не заперта. Но это опровергается показаниями родственников и соседей погибших. Хозяйка квартиры никогда не оставляла дверь открытой, да и сама дверь, когда ее открывают, скрипит. Неясно еще и как вошла Носова в квартиру. Ее мать сообщает, что минут десять-пятнадцать двенадцатого она встретила свою дочь, когда та шла домой с сумкой, в которой были молоко и кефир. Таня рассказала, что отпросилась с работы, так как ее муж попросил проводить его. Но она боялась, что опоздала и что Евгений уже уехал. Далее мать Носовой рассказывает, что они вместе вошли в подъезд. Таня достала ключ, но открыть дверь не смогла: она оказалась запертой изнутри. Таня позвонила, но никто не открывал. Тогда она с матерью вышла во двор и постучала в окно. Мать Тани утверждает, что в окне кто-то чуть-чуть отодвинул занавеску, но кто — она не заметила. Они вместе вошли в подъезд. Таня осталась у двери, а мать начала подниматься на второй этаж. Она слышала, как открылась дверь и Таня спокойным голосом с кем-то заговорила.
Вот теперь, Игорь Николаевич, давай разберемся в этом. Во-первых, мог ли преступник или преступники незаметно проникнуть в квартиру и, дождавшись ухода Носова и прихода сначала хозяйки квартиры Горанской, а затем Носовой, убить их? Это почти невозможно. Носов говорит, что был дома до одиннадцати часов. Значит, у преступников было десять-пятнадцать минут. Но Горанская уже сидела в кресле и вязала. Следовательно, она могла прийти домой, снять пальто и сесть вязать только в течение этих десяти-пятнадцати минут. Маловероятно, что преступник или преступники могли опередить ее.
Ветров в задумчивости произнес:
— Как сказали соседи и родственники, Носов действительно говорил, что поедет в Борисов. Но, Олег Иванович, это же самое обычное дело, и раньше о таких поездках он никому не говорил. Жена его тоже никогда не провожала. Тем более что ехал он с пустыми руками. Зачем нужно было отрывать ее от работы?
Игнатович согласно кивнул головой:
— Да, Игорь Николаевич, все это надо самым тщательным образом проверить. Причем нужно быть очень осторожным. Ведь подозревать его у нас нет оснований. Тем не менее я хочу, чтобы вторую версию отработал именно ты.
— Понял, Олег Иванович. А кто проверит первую версию?
— Ее будет проверять Тростник. Я послал людей побеседовать с соседями и жильцами близлежащих домов, а также опросить детей, которые могли играть недалеко от места происшествия. Публика эта наблюдательная, все примечает. Кроме того, наши товарищи побывают на работе у погибших, а к Носову вы сами загляните. Но только еще раз прошу: будьте осторожны, ведь у человека горе.
Ветров пришел за час до похорон Носовой и Горанской. Народу было много: с работы, родственники, соседи. Люди, потрясенные несчастьем, даже находясь во дворе дома, разговаривали между собой мало и вполголоса.
Ветрову уже не раз приходилось видеть человеческое горе, однако и он был удручен и подавлен. Его поражала жестокость, бессмысленность содеянного. «Кто же они — эти изверги, не пожалевшие ни в чем не повинных людей? Кто отнял у пятилетнего ребенка самое дорогое — мать?» Лейтенант вглядывался в скорбные лица, прислушивался к негромким разговорам и все больше понимал, что здесь собрались люди, действительно подавленные горем, искренне сочувствующие близким покойных.
Ветров вошел в квартиру Носовых. Два гроба, утопая в цветах, стоят рядышком на середине комнаты. У окна сидит муж Тани, держа на коленях дочь Леночку. Девочка все еще не может понять, почему лежат мама, тетя, почему собралось так много людей с красными от слез глазами, почему плачут папа,
