И еще я потеряла красную ленту для торжественной церемонии… Другими словами, через час перед особнячком «Пряной штучки» соберется публика, а мне было не на чем доехать до места и нечего разрезать для торжественности. Хорошо, что имелось, с кем оставить детей.
– Милая! – сдержанным голосом, намекавшим, что находится в тихой панике, позвал Роберт. – Алекса, подойди, пожалуйста!
Иногда проще дать, чем объяснить, почему не хочется, поэтому я заглянула в столовую, где папа кормил дочерей. Девочки чинно сидели на высоких стульях и с серьезным видом ловили ложки с кашей, протянутые отцом.
– Я делаю все верно? – уточнил он, кивнув на близняшек, перемазанных кашей. Детям уже по два года, а он все как в первый раз.
– Роберт, дорогой, дети едят кашу ртом, а не носом.
– А я и не заметил, – буркнул он, вытирая одной из дочерей перепачканный нос.
– Переодень костюм, иначе уделаешь…
На штаны ему полетела молочная клякса, и Роберт прикрыл глаза.
– Я предупреждала, – не преминула прокомментировать я, и вдруг взгляд зацепился за красненькие ленточки, кое-как вплетенные в мягкие волосы дочерей. – Что это?
– Экономка решила, что девочкам не мешает принарядиться, – объяснил он. – Нравится?
– Нравится? Вы разрезали мою торжественную ленту, свол… – поперхнулась я ругательством, своевременно вспомнив, что при близняшках сквернословить запрещалось.
Потом они, картавя слова, выдавали гувернантке такие речевые обороты, что женщина падала без сил и запиралась в комнате на сутки. Для человека, смотревшего за детьми, она, вообще, обладала очень нежной натурой.
От разбора полетов благоверного спас стук в дверь. Экономка заторопилась открыть, и в особняк сначала влетела похожая на вертлявый снежный ком болонка. Вприпрыжку за собачкой ворвался пятилетний мальчишка. Следом появился живот Стаффи, потом сама будущая мамаша с блаженной улыбкой на устах, а завершал процессию Ирвин со свертком, перевязанным голубой лентой. Младшему Гроверу на прошлых выходных исполнилось одиннадцать месяцев.
– Снимай ленту с Гровера младшего! – немедленно приказала я Ирвину.
– Ты решила раздеть моего сына? – возмутился он.
– Именно!
Едва многочисленное семейство появилось, как тихий дом наполнился гомоном, криками и собачьим лаем.
– Зачем ты позвала Гроверов? – тихо цедил Роберт. – Смерти моей хочешь?
– Это всего на три часа. Мы сейчас с Ирвином быстренько лавку откроем и вернемся.
– Три часа? – простонал муж и накинул мне на плечи меховое манто: – Детей четверо! А если твоя подруженция решит родить?
– То их будет пятеро.
– Ты точно решила стать вдовой!
– Я в тебя верю, ты справишься. – Я чмокнула Роберта в щеку: – Не скучай, милый.
– Да я бы с радостью, но когда? – развел он руками и тут же предложил: – Может, лучше оставим дома Ирвина?
– Нет! Если тебе страшно, то вызови Генри. Он как раз дедушка шестерых внуков…
Через три часа лавка специй «Пряная штучка», самая первая в Кингсбурге и четвертая на территории королевства, была официально открыта и даже продала первый десяток банок перечных смесей. Главный инвестор Роберт Палмер не присутствовал из-за дела, чрезвычайной важности (присматривал за четверными детьми, одной беременной женщиной и гонял по дому прислугу). К слову, ленточку мы так и не разрезали, только зря ограбили Гровера младшего. Не сумели найти ножниц. И хотя в ярости я предложила Ирвину перегрызть ленту зубами, он наотрез отказался и пригрозил, что подаст в отставку.
Совсем забыла! А «Острый перчик» мы засудили на круглую сумму. Но кулинарная школа «Идеальная хозяйка» под руководством госпожи Амелии Оутис по сей день пытается учить женщин добираться до мужского сердца окольным путем. Дамы никак не хотят поверить, что для счастья нужно всего лишь добавить перчинку в семейный котелок.
