Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 1

моделью - Он не Генри Форд. Он абсолютно изобретателен; каждый день он испытывает что-то новое, свежее. Он никогда не заботится о том, чтобы повторить какую-то модель, Он всегда совершенствует ее. Он великий рационализатор. Это и есть то, что называется творчеством. Так что не старайтесь стать Иисусом - Бог не примет вас.

Умирал один хасид. Его звали Джосия. Кто-то спросил его: «Ты молился Богу, ты все привел с ним в порядок? Ты уверен, что Моисей будет свидетельствовать в твою пользу?»

Джосия посмотрел на спрашивающего и сказал: «Я не беспокоюсь о Моисее, потому что я точно знаю, что когда я предстану перед Богом, Он не спросит меня: 'Джосия, почему ты не был Моисеем?' Он спросит меня: 'Джосия, почему ты не был Джосией?' Так что я беспокоюсь о самом себе. Перестань молоть чепуху. Моисей - что мне делать с этим Моисеем? Вся моя жизнь напрасно потрачена на него. Сейчас я умираю и слышу реальный вопрос, который Он задаст мне: 'Был ли ты Джосией или нет? Я сделал так, чтобы ты был кем-то конкретным, чем-то уникальным. Достиг ли ты этой вершины или нет? Не упустил ли ты все возможности?'»

Бог определенно спросит вас: «Сумели ли вы стать самим собой?» Никаких других вопросов задано быть не может.

Не задавайте таких вопросов: «Почему Иисус постоянно изъясняется непонятными притчами?» Ему нравится так поступать! А притча и должна быть неясной, туманной, полуосвещенной. Слишком яркий свет убивает притчу; слишком глубокий анализ также убивает ее. Это поэзия.

«Было ли это специально обдуманным методом?» Вы никогда не можете выйти за пределы каких-то методов, вы слишком одержимы различными техниками. Для вас все становится техникой. Это тот способ, которым существовал Иисус, это не вопрос техники, метода. Он не придерживался какого-то метода - он не является последователем Дейла Карнеги, он никогда не читал книгу «Как завоевать друзей и воздействовать на них». Он не следует никаким методам, он не американец.

В Америке все превращается в технику, в метод. Даже если вы хотите заниматься любовью, вы идете и изучаете технику. Можно ли представить себе более несчастный день для человечества? Даже животные ничего не спрашивают. Они в совершенстве знают, как делать любовь, они не ходят в школу для изучения соответствующей техники. Но в Америке все становится техникой. Как дружественно относиться к другим — даже этому нужно учиться. Неужели человек так низко пал, что даже дружбе он должен учиться?

Ко мне приходит много людей, и всем я говорю: «Смейтесь!» Они спрашивают меня, как нужно смеяться. Как смеяться - поучитесь у Свами Сардара Гурудайяла, он в этом совершенный мастер! Но до меня дошел слух, что люди не позволяют ему смеяться. Они говорят: «Ты мешаешь нашей медитации». Смех мешает вашей медитации? Тогда она ничего не стоит.

Вы должны учиться всему. Я думаю, что рано или поздно вы должны будете учиться дышать. Это вполне возможно, потому что таким же образом вы следуете многому другому. Вы должны спрашивать, как спать, как расслабляться. Когда-то эти действия были естественными, как дыхание. Пойдите и спросите первобытного человека: он просто посмеется над вами, если вы спросите: «Как вам удается так глубоко засыпать?»

Он скажет: «Что за глупый вопрос! Я просто склоняю голову и засыпаю. В этом деле нет никакого как».

Но вы скажете: «И все же здесь должен быть какой-то прием, потому что я очень стараюсь, и ничего не получается. Вы, должно быть, знаете какой-то секрет, который не хотите открыть».

Он ничего не скрывает; это так и происходит. Он просто склоняет свою голову и засыпает. Между этими двумя состояниями нет никакого промежутка.

Рано или поздно человек дойдет до того, что будет спрашивать, как дышать, и тогда, если вы скажете: «Просто дышите; здесь нет никакого как», он не поверит вам. Как любить, как жить, как смеяться, как быть счастливым - это все очень простые вещи, никаких как не требуется. Это естественные вещи, это не техники.

Иисус так и живет. Ему нравится то, как он рассказывает эти притчи. Они ему нравятся! Он знает, что у него есть особое умение рассказывать притчи.

Притчи - это не арифметика. Они не должны быть слишком ясными, иначе будет утеряно все самое главное, основной их смысл. Это должно быть уговариванием, но не рекламой. Они не должны аргументировать, потому что тогда теряется весь смысл их - тогда почему бы сразу не доказать что-то, зачем говорить притчами? Притча не дает доказательств, она дает только намеки, да и те неполные. Просто несколько намеков, чтобы сделать вызов вам, чтобы вы стали более внимательными, более бдительными.

Я слышал о Чжуан-цзы, что однажды он что-то рассказывал своим ученикам, а многие из них крепко спали, как это часто бывает с учениками. Было, видимо, поздно, они устали, а Чжуан-цзы рассказывал что- то очень сложное, находящееся за пределами их понимания. Когда что-то выходит за пределы вашего понимания, вам кажется, что лучше отдохнуть и поспать, чем беспокоиться об этом.

Внезапно Чжуан-цзы понял, что многие из учеников крепко спят и что его слова бесполезны. Некоторые даже похрапывали и мешали ему. Тогда он рассказал притчу. Он сказал: «Жил однажды человек, у которого был осел и который совершал паломничество к каким-то святым местам. Но он был очень бедным; наступило время, когда он был очень голоден, а денег у него не было. Поэтому он продал осла, на котором ехал, другому, богатому, путешественнику. Но на следующий день, когда солнце было очень жарким, первый владелец осла устроился в его тени отдыхать.

Второй владелец сказал: 'Так не годится. Ты ведь продал осла'.

Первый владелец ответил: 'Я продал осла, но не его тень'.

Все стали очень внимательными - никто не спал, никто не храпел. Когда вы говорите об ослах, ослы слышат все немедленно! Чжуан-цзы сказал: «Я окончил эту историю. Теперь я перехожу к основной теме».

Но они все сказали: «Подождите! Пожалуйста, закончите рассказ».

Чжуан-цзы сказал: «Это была притча, а не рассказ. Вас больше интересуют ослы, чем я».

Тогда все заволновались: «Что же произошло? Что случилось потом?» Но Чжуан-цзы так никогда и не рассказал этого. Он и не предполагал закончить эту притчу, она была предназначена лишь для того, чтобы указать на то, что человеческий ум в большей степени интересуется глупостями, а не высокими материями.

Но я люблю притчи Иисуса. В них есть своя прелесть. Он приводит все тупые умы к определенной точке - к указанию на что-то, к намеку.

Иисус говорит притчами по многим причинам. Но эти причины не имеют отношения к методам, к техникам. Вы можете размышлять о них, но они техниками не являются. Это происходило с ним естественно, просто он был хорошим рассказчиком.

По каким же причинам он говорил притчами? Прежде всего: можно говорить об очень высоких вещах, если устроить вокруг них спектакль. Если вы будете высказывать их без соответствующего антуража, они покажутся плоскими. Вот почему подобные истории имеют тенденцию долго жить, жить вечно. Веды могут исчезнуть, но Рамаяна, рассказ о Раме, не исчезнет никогда. Это художественное произведение; оно будет сохранено. Упанишады могут исчезнуть, но притчи Иисуса останутся. Они повисают вокруг вас, они становятся атмосферой, в которой вы живете.

Вы никогда не забываете прекрасные истории. Это подобно тому, что прекрасные песни вы запоминаете гораздо лучше, чем прозу. Если что-то является поэзией, оно лучше запоминается. Каким-то образом это согласуется с глубочайшими свойствами вашего ума. Если это притча, если на ней построен какой-то спектакль, то она обычно прилипает к вам. Вы вспоминаете ее снова и снова; она входит в состав вашей внутренней атмосферы.

Голые принципы скоро забываются. А во времена Иисуса книг не писали. Все, что говорил Иисус, было записано много лет спустя. В течение очень многих лет его притчи были лишь в памяти тех людей, кто слышал их.

Притчи можно легко запомнить. Вы забудете все, что я говорил, но вы никогда не забудете притчи, анекдоты, шутки. Вы можете забыть Махавиру и Моисея, но вы не забудете Муллу Насреддина. Махавира слишком далек от вас; Мулла - ваш сосед. Махавира может пребывать где-то в мокше, а Мулла живет среди нас. Он - это вы; вы можете узнать себя в нем.