тот тоже вспомнил о новом поражении империи, полученном от хитрых джаппурцев. Увидев, что он не одинок в своем патриотизме, лорд испытал чувство облегчения, и настроение его значительно улучшилось…
Шморовоз остановился перед служебным входом Железного Императорского Дворца. Услужливые гвардейцы из батальона охраны распахнули двери, и лорд с бароном вылезли в слякотное хмурое утро. Шморовоз отъехал, а оба кандидата на аудиенцию посмотрели на памятник Шмору Первому, установленный на площади.
Справа от старого монумента строился новый (в честь предыдущего императора Шмора Двенадцатого, героически погибшего во время последней войны с Джаппурией). Работы шли уже пять лет, но до завершения было еще далеко.
Воспоминание о погибшем императоре обожгло лорда и барона одновременно. Они посмотрели друг другу в глаза, тяжко вздохнули хором и направились строевым шагом к подъезду Железного Дворца.
Личный секретарь императора Шмора Тринадцатого граф Вискерс, воняя благородным перегаром, предложил вызванным военным руководителям немного подождать в приемной. Испытывая дружеское расположение к командующему флотом, Вискерс посчитал нужным шепнуть ему на ухо так, чтобы было слышно и начальнику разведки:
— Император общается с этой дурой, женой посла в Джаппурии. Это недолго. С такой жабой не то что общаться, в одной комнате находиться противно!
Лорд с бароном уселись на кожаный диван и начали мило беседовать. Со стороны могло показаться, что два аристократа полны в отношении друг друга самых лучших чувств. Но на самом деле лорд Надолб был вне себя от гнева! Сделав на лице натянутую улыбку, он, пристально глядя в глаза барона, спросил:
— Почему я не знаю, что она прибыла в столицу?!
— Я не успел доложить, потому что вы мне не дали этого сделать, — ответил Филер, улыбаясь столь же любезно.
Вискерс, услышав разговор, догадался, о чем идет речь и, не вылезая из-за своего стола, громко сказал:
— Да за этой грымзой не успеешь! Она перемещается по галактике как газы от горохового супа в животе…
Он рассмеялся, сделал вид, что уронил на пол ручку, полез ее доставать и чем-то там, под столом, забулькал. Подняв голову через пару секунд, Вискерс добавил лоснящимися влажными губами:
— Сейчас императору надоест смотреть на ослиные уши, и он ее выгонит.
Речь шла о леди Крокозябл. Ее муж — лорд Крокозябл-младший — приходился сыном одному из самых богатых людей империи — Крокозяблу- старшему. Последний был миллиардером, и ему принадлежали банки, заводы, газеты, телеканалы, космические корабли, и даже поговаривали о неких воинских формированиях, занимавшихся на задворках империи вышибанием налогов у покоренных народов, ставших подданными императоров Шмордона. На его заводах производилось все: от пылесосов до шморовозов.
Крокозябл-старший был личным другом предыдущего императора, и его сын воспитывался вместе с императором нынешним. Поэтому Шмор Тринадцатый, придя к власти, тут же пожаловал Крокозяблу-младшему титул лорда и даже подарил ему придуманный лично герб, на котором императорской рукой был нарисован гротескный зверь, имевший тело зяблика, а голову крокодила. Новоиспеченный лорд принял подарок с благодарностью, но почему-то нигде это изображение использовать не торопился…
Будучи богатым наследником, Крокозябл-младший совсем не испытывал желания заниматься банковской деятельностью. Ему захотелось славы государственного деятеля. Поэтому он попросил Шмора Тринадцатого отправить его послом в только что открытое дипломатическое представительство на одной из планет Джаппурии. Император удовлетворил эту просьбу и от лорда Надолба ничего в этом случае не зависело.
Теперь лорд Крокозябл сидел в Джаппурии, а его жена моталась туда-сюда, озабоченная секретностью доставляемой информации, так как радиосвязь этого обеспечить не могла.
Надолб вспомнил, что Крокозяблу-младшему было пожаловано потомственное дворянство и потому Крокозяблиха тут же стала леди, хотя происходила из презренного рода, все представители которого наследственно занимались кладбищенской деятельностью. Ее отец — Некрос Длинный (прозванный так за высокий рост) — поставил похоронное дело на широкую ногу, начав скупать кладбища. В результате после смерти папочки оказалось, что его единственная дочь стала владелицей огромного количества могильников, расположенных в самых разных углах шмордонской империи.
Крокозябла-старшего не смутил даже тот факт, что дед невесты — Грифс Убогий — был в свое время самым обычным могилокопателем. Банкир женил своего сына на дочке Некроса Длинного, благо был уверен, что люди мрут всегда, а кладбища — одни из самых лучших в мире мест для извлечения прибыли.
Кстати, поговаривали, что отнюдь не известно, кто был богаче — Крокозяблы или невеста. Ходили даже слухи, что Крокозябл-младший по сравнению с невестой — нищий калека возле церковной паперти на фоне архипи?стора в золотых ризах. Как бы там на самом деле ни было, но когда приглашенные на свадьбу гости увидели невесту, они сразу поняли, что молва никогда не ошибается.
Молодая красавица (около двух метров ростом) обладала тощим костлявым телом, подобным скелету, и длинным лошадиным лицом, на котором буйно
