спросил: «О дитя мое, кто это?» И Камар аз-Заман молвил: «Это мастер Убейд – ювелир, муж женщины, запертой у нас». – «Это тот, про которого ты мне рассказывал?» – спросил Абд ар-Рахман. И Камар аз-Заман сказал: «Да, и я отлично узнал его».
А причиной прихода ювелира было вот что. Простившись с Камар аз-Заманом, он отправился в свою лавку, и пришла к нему небольшая работа, и он взял ее и работал остаток дня. А к вечеру он запер лавку и пошел домой и приложил руку к двери, и она открылась, и ювелир вошел и не увидел ни своей жены, ни невольницы. И он увидел, что дом в самом плохом состоянии.
И когда ювелир увидел, что дом пуст, он обернулся направо и налево и затем стал кружить по дому, как бесноватый, но не нашел никого. И он открыл дверь в свою кладовую и не нашел в ней ничего – ни денег, ни сокровищ. И тогда он очнулся от опьянения, и пришел в себя после бесчувствия, и понял, что это его жена оборачивала против него хитрости и обманула его. И ювелир заплакал из-за того, что случилось, но скрыл свое дело, чтобы не злорадствовал над ним никто из его врагов и не огорчился никто из его друзей. И он знал, что если откроет эту тайну, то постигнет его лишь позор и упреки от людей.
И он сказал себе: «О такой-то, скрывай постигшее тебя умопомрачение и беду, и следует тебе поступать так, как сказал сказавший:
И затем он запер свой дом, и отправился в лавку, и оставил смотреть за ней работника из своих работников, и сказал ему: «Юноша-купец, мой друг, пригласил меня поехать с ним в Египет для развлечения и поклялся, что не уедет, пока не возьмет меня вместе с моей женой. А ты, о дитя мое, – мой поверенный в этой лавке, и если спросит тебя про меня царь, скажи ему: «Он отправился со своей женой к священному храму Аллаха».
И затем он продал некоторые свои вещи, и купил верблюдов, мулов и невольников, и купил себе рабыню, и, посадив ее в носилки, выехал из Басры через десять дней. И его друзья простились с ним, и он поехал, и люди думали, что он взял свою жену и отправился в паломничество, и все обрадовались, так как Аллах спас их от заточения в мечетях и в домах каждую пятницу. И некоторые люди стали говорить: «Пусть Аллах не вернет его в Басру в другой раз, чтобы нас не запирали в мечетях и в домах каждую пятницу, так как это обстоятельство доставило людям Басры великое горе». А некоторые говорили: «Думаю, что он не вернется из путешествия по причине проклятий жителей Басры». А еще некоторые говорили: «Если он вернется, то вернется в униженном положении».
И жители Басры обрадовались его отъезду великой радостью, после того как были в великой горести, и даже их кошки и собаки повеселели. И когда пришел день пятницы, глашатай закричал в городе, по обычаю, чтобы все пошли в мечети за два часа до пятничной молитвы или спрятались в домах вместе с кошками и собаками. И грудь жителей Басры стеснилась, и они все собрались, и пошли в диван, и, став перед царем, сказали: «О царь времени, ювелир взял свою жену и поехал в паломничество к священному храму Аллаха, так что исчезла та причина, из-за которой нас запирали. Для чего же запирать нас теперь?» И царь молвил: «Как же этот обманщик уехал и не осведомил меня! Но когда он вернется из путешествия, будет одно лишь благо! Ступайте в ваши лавки, продавайте и покупайте, – кончилось для вас это положение».
Вот что было с царем и жителями Басры. Что же касается мастера Убейда, ювелира, то он проехал десять переходов, и с ним случилось то же, что случилось с Камар аз-Заманом перед въездом в Басру: на него напали багдадские кочевники и раздели его и взяли то, что с ним было. И он притворился мертвым, пока не освободился. А когда кочевники ушли, он встал и пошел голый, пока не вошел в какое-то селение. И Аллах смягчил к нему людей блага, и они прикрыли его срамоту куском рваной одежды, и ювелир просил и кормился этим, переходя из города в город, пока не достиг Каира-Охраняемого.
И его сжигал голод, и он ходил по рынку и просил. И человек из жителей Каира сказал ему: «О нищий, ступай в дом, где свадьба, ешь и пей – там сегодня стол для бедняков и чужеземцев». – «Я не знаю дороги в дом, где свадьба», – сказал ювелир. И человек молвил: «Иди за мной следом, я тебе его покажу».
И ювелир следовал за этим человеком, пока тот не дошел до дома, и тогда он сказал: «Вот он, дом, где свадьба. Входи и не бойся, у ворот радости нет преграды».
И когда ювелир вошел, Камар аз-Заман увидел его и узнал и сказал о нем своему отцу. И купец Абд ар-Рахман сказал своему сыну: «О дитя мое, оставь его сейчас, может быть, он голодный. Дай ему есть, пока он не насытится и не успокоится его страх, а потом мы его позовем».
И они подождали, пока ювелир не наелся вдоволь и не вымыл руки и не выпил кофе и напиток с сахаром, смешанный с мускусом и амброй, и тогда он хотел выйти, а отец Камар аз-Замана послал за ним, и посланный сказал ему: «Иди сюда, о чужеземец, поговори с купцом Абд ар-Рахманом». – «Что это за купец?» – спросил ювелир. И посланный сказал: «Устроитель свадьбы». И ювелир вернулся назад, думая, что купец даст ему подарок. Но, подойдя к купцу, он увидел своего друга Камар аз-Замана и исчез из мира от стыда перед ним. И Камар аз-Заман встал перед ним на ноги, и заключил его в объятия, и приветствовал его, и оба заплакали сильным плачем, и затем Камар аз-Заман посадил его рядом с собой, и отец его сказал: «О необходительный, не так встречают друзей! Пошли его сначала в баню и пришли ему одежду, для него подходящую, а после этого сядь с ним и побеседуй». И Камар аз-Заман крикнул нескольких слуг, и приказал им отвести ювелира в баню, и послал ему платье из избранных одежд, стоящее тысячу динаров или больше этого. И ювелиру вымыли тело и одели его в это платье, и он стал подобен начальнику купцов.
А присутствующие спрашивали Камар аз-Замана, когда Убейд ушел в баню, и говорили: «Кто это и откуда ты его знаешь?» И Камар аз-Заман отвечал: «Это мой друг. Он поселил меня в своем доме, и я обязан ему милостями несчетными. Он оказал мне великое уважение, и он из людей счастья и господства, а по ремеслу он ювелир, которому нет равного. Царь Басры любит его большой любовью. Он занимает у него великое место, и его слово исполняется».
И Камар аз-Заман начал усердствовать, восхваляя его, и говорил: «Он сделал мне то-то и то-то, и мне стыдно перед ним, и я не знаю, как воздать ему
