здоровье, Анис аль-Джалис! Хороша эта баня?» – «О госпожа, – отвечала она, – мне недоставало только твоего присутствия там». И тогда госпожа сказала невольницам: «Пойдемте в баню!» – и те ответили: «Внимание и повиновение!» И они поднялись, и их госпожа меж ними, и она поручила двери той комнаты, где находилась Анис аль-Джалис, двум маленьким невольницам и сказала им: «Не давайте никому войти к девушке!» И они отвечали: «Внимание и повиновение!»
И когда Анис аль-Джалис сидела в комнате, сын везиря, а звали его Нур ад-Дин Али, вдруг пришел и спросил о своей матери и о девушке, и невольницы ответили: «Они пошли в баню».
А невольница Анис аль-Джалис услыхала слова Нур ад-Дина Али, сына везиря, будучи внутри комнаты, и сказала про себя: «Посмотреть бы, что это за юноша, о котором везирь говорил мне, что он не оставался с девушкой на улице без того, чтобы не иметь с ней дело! Клянусь Аллахом, я хочу взглянуть на него!» И поднявшись (а она была только что из бани), она подошла к двери комнаты и посмотрела на Нур ад-Дина Али, и вдруг оказывается – это юноша, подобный луне в полнолуние. И взгляд этот оставил после себя тысячу вздохов, и юноша бросил взгляд и взглянул на нее взором, оставившим после себя тысячу вздохов, и каждый из них попал в сети любви к другому.
И юноша подошел к невольницам и крикнул на них, и они убежали от него и остановились вдалеке, глядя, что он сделает. И вдруг он подошел к двери комнаты, открыл ее, и вошел к девушке, и сказал ей: «Тебя мой отец купил для меня?» И она ответила: «Да», – и тогда юноша подошел к ней (а он был в состоянии опьянения), и взял ее ноги, и положил их себе вокруг пояса, а она сплела руки на его шее и встретила его поцелуями, вскрикиваниями и заигрываниями, и он стал сосать ей язык, и она сосала ему язык, и он уничтожил ее девственность.
И когда невольницы увидали, что их молодой господин вошел к девушке Анис аль-Джалис, они закричали и завопили, а юноша уже удовлетворил нужду и вышел, убегая и ища спасения, и бежал, боясь последствий того дела, которое он сделал. И услышав вопли девушек, их госпожа поднялась, и вышла из бани (а пот капал с нее), и спросила: «Что это за вопли в доме? – и, подойдя к двум невольницам, которых она посадила у дверей комнаты, она воскликнула: – Горе вам, что случилось?» И они, увидав ее, сказали: «Наш господин Нур ад-Дин пришел к нам и побил нас, и мы убежали от него, а он вошел к Анис аль-Джалис и обнял ее, и мы не знаем, что он сделал после этого. А когда мы кликнули тебя, он убежал». И тогда госпожа подошла к Анис аль-Джалис и спросила ее: «Что случилось?» – и она отвечала: «О госпожа, я сижу, и вдруг входит ко мне красивый юноша и спрашивает: «Тебя купил для меня отец?» И я отвечала: «Да!» – и клянусь Аллахом, госпожа, я думала, что его слова правда, – и тогда он подошел ко мне и обнял меня». – «А говорил он тебе еще что-нибудь, кроме этого?» – спросила ее госпожа, и она ответила: «Да, и он взял от меня три поцелуя». – «Он не оставил тебя, не обесчестив!» – воскликнула госпожа, и потом заплакала, и стала бить себя по лицу, вместе с невольницами, боясь за Нур ад-Дина, чтобы его не зарезал отец.
И пока это происходило, вдруг вошел везирь и спросил, в чем дело, и его жена сказала ему: «Поклянись мне, что то, что я скажу, ты выслушаешь!» – «Хорошо», – отвечал везирь. И она повторила ему, что сделал его сын, и везирь опечалился, и порвал на себе одежду, и стал бить себя по лицу, и выщипал себе бороду. И его жена сказала: «Не убивайся, я дам тебе из своих денег десять тысяч динаров, ее цену». И тогда везирь поднял к ней голову и сказал: «Горе тебе, не нужно мне ее цены, но я боюсь, что пропадет моя душа и мое имущество». – «О господин мой, а как же так?» – спросила она. И везирь сказал: «Разве ты не знаешь, что за нами следит враг, которого зовут аль-Муин ибн Сави? Когда он услышит об этом деле, он пойдет к султану и скажет ему: «Твой везирь, который, как ты говоришь, тебя любит, взял у тебя десять тысяч динаров и купил на них девушку, равной которой никто не видел, и когда она ему понравилась, он сказал своему сыну: «Возьми ее, у тебя на нее больше прав, чем у султана». И он ее взял и уничтожил ее девственность. И вот эта невольница у него». И царь скажет: «Ты лжешь!» – а он ответит царю: «С твоего позволения я ворвусь к нему и приведу ее тебе». И царь прикажет ему это сделать, и он обыщет дом, и заберет девушку, и приведет ее к султану, а тот спросит ее, и она не сможет отрицать, и аль-Муин скажет: «О господин, ты знаешь, что я тебе искренний советчик, но только нет мне у вас счастья». И султан изуродует меня, а все люди будут смотреть на это, и пропадет моя душа». И жена везиря сказала ему: «Не дай никому узнать об этом – это дело случилось втайне – и вручи свое дело Аллаху в этом событии». И тогда сердце везиря успокоилось.
Вот что было с везирем. Что же касается Нур ад-Дина Али, то он испугался последствий своего поступка и проводил весь день в садах, а в конце вечера он приходил к матери и спал у нее, а перед утром вставал и уходил в сад. И так он поступал месяц, не показывая отцу своего лица. И его мать сказала его отцу: «О господин, погубим ли мы девушку и погубим ли сына? Если так будет продолжаться, то он уйдет от нас». – «А как же поступить?» – спросил ее везирь. И она сказала: «Не спи сегодня ночью и, когда он придет, схвати его – и помиритесь. И отдай ему девушку – она любит его, и он любит ее, а я дам тебе ее цену».
И везирь подождал до ночи и, когда пришел его сын, он схватил его и хотел его зарезать, но мать Нур ад-Дина настигла его и спросила: «Что ты хочешь с ним сделать?» – «Я зарежу его», – отвечал везирь, и тогда сын спросил своего отца: «Разве я для тебя ничтожен?» И глаза везиря наполнились слезами, и он воскликнул: «О дитя мое, как могло быть для тебя ничтожно, что пропадут мои деньги и моя душа?» И юноша отвечал: «Послушай, о батюшка, что сказал поэт:
И тогда везирь поднялся с груди своего сына и сказал: «Дитя мое, я простил тебя!» – и его сердце взволновалось, а сын его поднялся и поцеловал руку своего отца, и тот сказал: «О дитя мое, если бы я знал, что ты будешь справедлив к Анис аль-Джалис, я бы подарил ее тебе». – «О батюшка, как мне не быть к ней
