буду за тебя молиться, и мне хотелось бы, чтобы ты была со мной и повидала старцев, достигших единения с Аллахом, и они помолились бы за тебя о том, чего ты хочешь». И невольница Нум сказала ей: «Ради Аллаха, о матушка, возьми меня с собой», – тогда старуха ответила: «Попросись у твоей свекрови, матери Нимы». И девушка сказала своей свекрови: «О госпожа, попроси у моего господина, чтобы он пустил нас с тобою выйти в какой-нибудь день, вместе с моей матушкой-старушкой, чтобы помолиться и призвать Аллаха вместе с факирами в почитаемых местах». А когда пришел Нима и сел, старуха подошла к нему и стала целовать ему руки и просить его, но он не позволял ей этого и не дал своего согласия. И старуха благословила его и вышла из дома.
Когда же настал следующий день, старуха пришла (а Нимы не было в доме) и, обратившись к невольнице Нум, сказала ей: «Мы молились за тебя вчера; поднимайся сейчас же – ты прогуляешься и вернешься прежде, чем придет твой господин». И девушка сказала своей свекрови: «Прошу тебя ради Аллаха, позволь мне выйти с этой праведной женщиной, я посмотрю на друзей Аллаха в почитаемых местах и скоро вернусь, прежде чем придет мой господин». – «Я боюсь, что узнает твой господин», – сказала мать Нимы, но старуха воскликнула: «Клянусь Аллахом, я не дам ей присесть на землю! Она будет смотреть, стоя на ногах, и не замешкается».
И старуха увела девушку хитростью и привела ее во дворец аль-Хаджжаджа и осведомила его о приходе девушки, поместив ее сначала в комнату. И аль-Хаджжадж пришел и посмотрел на нее и увидал, что она прекраснее всех людей своего времени и что он не видывал ей подобной. И Нум, увидав аль- Хаджжаджа, закрыла от него лицо, а аль-Хаджжадж, не оставив ее, сейчас же позвал царедворца и, отрядив с ним пятьдесят всадников, велел ему взять девушку, посадить ее на быстрого верблюда, отправиться с ней в Дамаск и вручить ее повелителю правоверных Абд аль-Малику ибн Марвану. И он написал халифу письмо и сказал царедворцу: «Отдай ему это письмо, возьми ответ и поторопись вернуться ко мне».
И царедворец поспешно взял девушку, посадил ее на верблюда и выехал, и отправился с нею, и девушка плакала от разлуки со своим господином. И они прибыли в Дамаск, и царедворец попросил разрешения войти к повелителю правоверных, и, когда тот разрешил, царедворец вошел к нему и рассказал историю с невольницей, и халиф отвел ей комнату. А потом халиф вошел в свой харим, увидал свою жену и сказал ей: «Аль-Хаджжадж купил мне невольницу из дочерей вельмож Куфы за десять тысяч динаров и прислал мне это письмо, а вместе с письмом прибыла невольница». И жена халифа сказала ему: «Да увеличит Аллах к тебе свою милость!»
А потом сестра халифа Абд аль-Малика вошла к невольнице и, увидав ее, воскликнула: «Клянусь Аллахом, не будет обманут тот, в чьем жилище ты находишься, хотя бы цена за тебя была сто тысяч динаров!» И невольница Нум спросила ее: «О светлоликая, какого царя этот дворец и какой это город?» – и сестра халифа ответила: «Это город Дамаск, а этот дворец – дворец моего брата, повелителя правоверных, Абд аль-Малика ибн Марвана».
«Ты как будто не знаешь этого?» – спросила она потом, и девушка ответила: «Клянусь Аллахом, госпожа, это было мне неведомо». – «А тот, кто продал тебя и получил за тебя деньги, не осведомил тебя о том, что тебя купил халиф?» – воскликнула сестра халифа, и девушка, услышав эти слова, заплакала и сказала про себя: «Удалась против меня хитрость!» И потом она подумала: «Если я стану говорить, никто мне не поверит. Лучше я буду молчать и потерплю, зная, что помощь Аллаха близка». И она поникла головой от стыда, и щеки у нее покраснели от следов путешествия и солнца.
И сестра халифа оставила ее на этот день, а на другой день она пришла с материей и ожерельями из драгоценных камней и одела девушку. И тогда повелитель правоверных вошел и сел с нею рядом, и сестра его сказала ему: «Посмотри на эту девушку, которой Аллах даровал совершенную красоту и прелесть». – «Сними с лица покрывало», – приказал халиф Нум, но она не сняла покрывала с лица, и халиф не увидал ее лица, а увидал только ее руки, и любовь к ней запала в его сердце. «Я войду к ней только через три дня, когда она с тобой подружится», – сказал он своей сестре и, поднявшись, вышел от девушки, и девушка принялась раздумывать о своем деле и вздыхать от разлуки со своим господином Нимой.
А когда пришла ночь, девушка заболела горячкой и не стала ни есть, ни пить, и ее лицо и прелести изменились. И халифа осведомили об этом, и ему стало тяжко из-за девушки, и он направил к ней врачей и людей проницательных, но никто не знал, как ее лечить.
Вот что было с нею. Что же касается ее господина, Нимы, то он пришел домой и сел на постель и позвал: «Нум!» – но она ему не ответила. И он поспешно поднялся и позвал, но никто не вошел к нему, и все невольницы в доме попрятались, боясь ее господина. И Нима вышел к своей матери и увидал, что она сидит, положив щеку на руку, и спросил ее: «О матушка, где Нум?» – и мать его сказала: «О дитя мое, она с той, кому ее можно скорее доверить, чем мне: с той, старушкой праведницей. Она вышла с нею, чтобы посетить факиров, и вернется». – «И когда это был у нее такой обычай? – сказал Нима. – В какое время она ушла?» – «Она ушла утром», – отвечала мать Нимы. И Нима воскликнул: «Как ты ей это позволила?» – «Это старуха мне посоветовала», – сказала ему мать.
И Нима вскричал: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!» И потом он вышел из дома, – а мир исчез для него, – и пришел к начальнику стражи и сказал ему: «Ты хитришь со мною и похищаешь мою невольницу из моего дома! Я непременно пожалуюсь на тебя повелителю правоверных». – «А кто ее увел?» – спросил начальник стражи. И Нима ответил: «Старуха такого-то и такого-то вида, и на ней шерстяная одежда, а в руках у нее четки, где число зерен тысячи». – «Укажи мне эту старуху, и я освобожу твою невольницу», – сказал начальник стражи. И Нима воскликнул: «Но кто же знает эту старуху?» – «Никто не знает скрытого, кроме Аллаха, велик он и славен», – отвечал начальник стражи, и он понял, что это хитрая старуха от аль- Хаджжаджа. «Я требую мою невольницу только от тебя, и между мною и тобою будет аль-Хаджжадж», – сказал ему Нима, а начальник стражи ответил: «Иди к кому хочешь!»
И Нима пошел во дворец аль-Хаджжаджа (а отец его был из числа вельмож Куфы), и когда он достиг его дома, привратник аль-Хаджжаджа вошел к аль-Хаджжаджу и осведомил его об этом деле. И когда Нима встал пред ним, аль-Хаджжадж спросил его: «Что с тобой?» – «Со мною было такое-то и
