Суворов и станционный смотритель

Суворов. А что, смотритель, не скажешь ли ты теперь сказки?

Смотритель. Ох! Ты, забавник! Да скорее на животе рожь измолотишь, чем от меня сказку услышишь. Не таковский, брат. (Ложится на другую лавку). Вот ты не скажешь ли? Ведь у вас в лагере то и дело, что сказки… Ну-ка, служба, потешь старика, махни богатырскую!

Суворов. Отчего не потешить!.. Слушай же: в некотором царстве, в некотором государстве…

Смотритель. Постой! Говори порядком: о ком речь идёт?

Суворов. Об Еруслане Лазаревиче.

Смотритель. Слыхал, брат. Чудесная! Что твой Францыль Венециан, поганый басурман.

Суворов. В некотором государстве жили-поживали…

Смотритель. Постой ещё. Сказка без присказки, что шапка без верху.

Суворов. Ну, так слушай же. За морем синица не пышно жила…

Смотритель. А! Не пышно жила, пиво варивала.

Суворов. Она солоду купила, хмелю выпросила…

Смотритель. Гм! Она брагу наварила, гущу выбросила. Понимаем!

Суворов. Уж как чёрный дрозд винокуром был…

Смотритель. А сизый орёл пивоваром слыл… Знаю, брат, знаю. Всё старьё. Знакомое. Нет ли поновее чего?

Суворов. Чего же тебе поновее? Ну вот, хоть о Царь-девице.

Смотритель. Нет! Расскажи-ка лучше что-нибудь о батюшке Суворове. Он, говорят, в жизнь свою встроил столько чудес, что если б порассказать о них, выйдет так, что будет, как твоя сказка!

Суворов. Что же рассказать тебе? Чудак из чудаков, бьёт поляков да немцев, поёт петухом, кричит курицей… До преклонного возраста сохранил неукротимую энергию, жизнерадостность, творческую работоспособность. Ходит несколько часов обнажённым, чтобы приучить себя к холоду и превозмочь слабость своей природы. Кроме обливания холодной водой, с большим удовольствием парится веником в жаркой парной бане.

Смотритель. Слыхал я это. А вот, что, служба. Мне хотелось бы угодить Суворову, ты знаешь его, так скажи, что он любит и чего не любит.

Суворов. Любит правду, ненавидит кривду, кто не кривит душой, за того он горой, а кто мытарит ради дружбы, так того вон из службы: капитану арест, ефрейтору — палочки.

Смотритель. А скажи, пожалуйста, как бы его принять получше?

Суворов. Что за мудрость! Поклонись в пояс, поднеси рюмку винца, и он за это тебя вдвое отблагодарит.

Смотритель. Всё так! Да если он заговорит со мной, как мне отвечать-то?

Суворов. Отвечать смело, так и в шапке дело. Пуще всего не говори: «Не могу знать». Запорет!

Смотритель. Скажи, пожалуйста! Да если он о чём таком спросит, что ум за разум зайдёт, что ты прикажешь тут делать?

Суворов(встаёт). Ври! Со вранья пошлины не берут.

Смотритель(то же встаёт). А вот что, служба. Мне с непривычки-то трудно будет толковать с графом Суворовым, так сделаем пробу. Будь ты Суворов, хоть оно тебе немножко и не к роже, да что за дело! Не ты первый, не ты последний чужим добром похваляешься. Начнём же.

Суворов. Изволь. (Быстро повернувшись). Здравствуй, смотритель!

Смотритель (вытянув руки по швам). Здравия желаем, ваше сиятельство!.. Что, каково? (Самодовольно потирает себе руки).

Суворов. Помилуй Бог, хорошо!

Смотритель. Не угодно ли чего приказать вашему сиятельству?

Суворов (садится). Ничего, ничего! Благодарю!.. Садись-ка, старик.

Смотритель. Нет, постой! Не так, брат! Вот и видно, что ты не графской породы. Ну, какой граф посадит меня при себе! А если и вздумает посадить, так уж верно — на съезжую.

Суворов. Да ведь Суворов чудак. Он всё делает навыворот. Я больше тебя его знаю… Садись же, старик.

Смотритель. Всепокорнейше благодарим, ваше сиятельство!

Суворов. Садись же, садись! Без отговорок!

Смотритель(садится, руки по швам). Так ли ещё сел, служба? Ты учи меня.

Суворов. Руки на стол.

Смотритель. Да ты, пожалуй, скажешь: и ноги на стол! Ты смеёшься надо мной.