Переночевала, а на утро продолжила путь. Переплела волосы в одну косу, а сороку убрала в торбу свою. А тут и дом добротный увидала. Хозяйка была чуть смуглая, с волосами тёмными, да очами словно тьма. Да мне уж ничего не страшно было.
- Здравствуй, девица, - поклонилась ей. - А не нужна ли вам, - подбираю слова, и в ум приходит слово чуждое, - работница? Мне бы за хлеб да одежку-обувку поработать бы.
- А умеешь ли ты траву обрабатывать, прясть да ткать, вышивать, стряпать?
- Да, умею, без матушки жила, всё научилася.
Хозяйка хмыкнула да взяла меня в работницы. Странно, но в доме люду было много, только словно души в людях не было, а хозяйка сама лишь сидела за столом, да глаз с меня не сводила. Поставила я торбу свою с краюшку, а сама возиться по дому начала.
А когда обед сварился, тут влетел сокол в горницу да ударился оземь, моим суженым оборачиваясь. Не подала я виду. Лишь за столом прислуживала молча да поглядывала на него. Исхудал он, словно голодал, борода старит его, седая вся. На главе тоже седина поблёскивает. А очи уже не синие, голубые лишь, словно небо родное.
Опустила взгляд да больше не могла глядеть, сердце кровью обливалося.
А в суме моей копался кто-то. Да вряд ли что найти там можно, зачарована она ведь, лишь для меня сделана.
Покушали хозяева, да Сокол вновь соколом оборотился да улетел.
К вечеру я управилась, села вышивать. А пальцы не гнутся. Вспомнила я тогда про подарок Живи. Достала его, иголочка сама вышивает, что мне представляется. Увидала хозяйка, просит поменять на что-то.
- Не могу, извини, мне подарок одна добрая женщина подарила.
Долго меня упрашивала, предлагала что хочешь сделать!
- Ну скажи, что ты хочешь?
Сглотнула я, не могу я просить того, что хочу.
- Что мне ещё сделать?
- А кому ты вышиваешь?
- Своему суженому. Авось встретимся когда.
- Тоскуешь по нему? - кивнула я. - А хочешь, можешь у мужа моего комаров отгонять?
Пожала я плечами да кивнула.
Вечером Сокол мой прилетел, за столом опять прислуживала им, а потом когда хозяин спать лёг, в верхней горенке, позвала меня хозяйка комаров отгонять.
- Сокол мой, суженый мой, ты встань, пробудись, это я к тебе пришла, семь пар железных сапог износила, семь железных хлебов изгладала.
Да спит только он беспробудным сном. Слёзы я вытираю, чтоб не упала какая на его чело.
Плакала, уж и слёзы закончились. Солнце светает. Вставать пора, а я ещё и не сомкнула очей.
Поцеловала любимого на прощание да вышла.
Стала хлеб замешивать, по дому возиться.
А там уж и хозяйка встала.
- Что-то ты неважно выглядишь.
- Так комаров отгоняла всю ночь!
Хозяйка хмыкнула. А я ей принесла золотое пялечко.
- На, возьми. Знаю, что сердце у тебя доброе. Что сжалилась надо мной, да мужу дала своему прислуживать. Благодаствую.
Взяла девица, одарила меня непонимающим взглядом.
Весь день вновь в трудах вся да заботах. Очи уж слипаются. Села на скамейку близ дома.
Достала блюдечко с яичком. Катаю яичко по блюдечку. Увидала хозяйка, стала просить.
- Возьми, девица, коли мил сердцу подарок мой.
А темноглазая взяла подарок да сама предложила мне вновь от мужа своего комаров отгонять. Как вот можно мужа своего отдавать? Да даже комаров отгонять, никому б я не позволила.
Прислуживаю за ужином, гляжу на своего Соколика, да не узнаёт он меня, даже не глядит в мою сторону. Сердце кровью обливается, руки долу опускаются. Очи слипаются.
Хозяйка меня взглядом окинула и велела идти мух от мужа отгонять, как Соколик ушёл спать.
А я и слова молвить не могу уже. Слёзы беззвучно катятся, прикоснулась я к нему, и заснула. На утро третьи петухи
