Кровавая пелена спала с моих глаз. Я смотрел на Инвура, в глазах которого я видел ужас и отвращение ко мне. Разве я виноват, что во мне находится кто-то второй? И, как я понял, этот второй, не желает зла людям. Его девиз — зло, ради жизни. Инвур, мне не нужна ваша смерть! Я сам — человек и хочу им остаться до своего смертного часа.
— Инвур, убив меня, ты убьёшь Мир. Пока один Мир, но это отразится и на других Мирах. Ты это знаешь лучше всех остальных. Не делай глупостей, опусти свой жезл. Если я противен вам всем — я уйду, я уйду туда, где вы меня никогда не найдёте. Я должен защитить этот мир, иначе — никак. Это мой долг, клятву на крови я не имею право нарушать.
Эльвур подошёл к брату, отобрал жезл. Посмотрев мне в глаза, сказал:
— Верд, ты ни в чём не виноват. Мы давно догадывались, что в тебе течёт кровь того, чьё имя не называют вслух. Истинное предназначение магов- добродеев — охранять миры от людей с такой кровью. Но древние маги были выдворены с Теллуры, Верд, они были непонятыми у людей и, как результат, ты появился на свет, в тебе проснулась кровь Неназываемого, уж не знаю, через сколько поколений после рождения детей Неназываемого и той, которая его полюбила. Ты её не знаешь, но она многое сделала для того, что бы ты жил. Живи, Верд, где угодно. Не знаю, переборешь ли ты сам себя, или нет. Ведь внутри тебя — две сущности.
— Если я не стану тем, кем должен стать, Эльвур, погибнет Мир, Вселенная. Альтара уже на пути к этому Миру. Я чувствую, что она голодна и ей нужны смерти. Тысячи смертей, сотни тысяч. Остаться с вами, переборов себя — это можно сделать, но что потом? Я ухожу. Это моё последнее слово.
Я посмотрел вокруг. Люди стояли поодаль, на нас никто не обращал внимание. Им не до нашего разговора. Это хорошо. Пусть занимаются своими проблемами, я займусь своими. Посмотрев вниз, встретился глазами с Угольком.
Он молил меня своим взглядом, что бы я его не бросал. Куда же я без тебя, мой друг? Меня душили слёзы, но не от обиды на весь белый свет, это были слёзы от понимания того, что, возможно, я никогда уже не встречусь с магами-близнецами, с родителями, Альдой, Анариэль и конечно же — с Люфом и Гердой. Казалось, ещё мгновенье и я поверну всё вспять и позволю умереть Миру людей.
Нет, я набрал полную грудь воздуха, встал на площадку подъёмника, отжал рычаг, подъёмник мягко скользнул вниз. Уголёк смотрел на меня так, как смотрит больной человек. Ничего, дружочек, мы ещё повоюем.
Скоро рассвет, небо стало грязно-серым. Очень холодно. Я достал из сумки непромокаемый плащ чёрного цвета, набросил на себя. Проверил подпругу, погладил Уголька. Тот всхрапнул и неожиданно для меня, ткнул своими нежными губами мне в щёку. Всё понимает. Я посмотрел в сторону спиральной башни и не знаю почему, решил, что я в ней обязательно побываю. И причём — очень и очень скоро. Поставив ногу в стремя, поднял голову вверх, махнул рукой братьям и стоявшему рядом с ними, капитану Орлвику. Он отдал команду старшему стражнику, решётка пошла вверх, массивные ворота приоткрылись ровно на столько, что бы мы с Угольком выскочили за пределы города. Теперь — вперёд и самое главное — не оглядываться. Иначе….иначе будет плохо всем.
— Может зря мы это вот так, с Вердом, Инвур?
— Не знаю. Но он сам во всём разберется, брат.
— Господа карр-а-таны, я нашёл своего отца и он может посмотреть молодого карр-а-тана Верда. А где он, кстати? — сказал маг Магдор, который подошёл к братьям-близнецам.
— Вон он, посмотрите на берег реки. — произнёс Эльвур дрогнувшим голосом.
По берегу реки, на огромной скорости, мчался всадник, закутанный в чёрный плащ. Полы плаща развевались на ветру, как крылья огромной птицы.
Иногда мне казалось, что Уголёк не касается земли. Он парил над нею и это ему очень нравилось. Он как будто вздохнул глоток свежего воздуха после многолетнего заточения. Я оглянулся назад, на удаляющейся город-красавец. Посмотрел на противоположный берег реки, на скелеты, которые застыли с пиками наперевес. Нужно успеть ещё многое сделать до того момента, пока Мир не погрузился во Тьму.
Дорога всё также шла вдоль берега реки, но я увидел то, что искал. Намного левее от дороги, увидел небольшие горы. Свернув с дороги, я опять посмотрел назад, на реку. Туман стал расходиться и от увиденного я вздрогнул. На противоположном берегу стояло мёртвое воинство орков. Я чувствовал, что над ними витает эманация смерти и боли.
До невысоких гор осталось немного, Уголёк сам перешёл на шаг. Я не понимал в чём дело, что его так взволновало. А ведь задавал я вопрос Инвуру о возможное переправе орков через реку в другом месте, не напротив города. Так всё и произошло. Ровным строем, вдалеке от дороги, пробираясь через заросли леса, шли мертвые воины. Зеленокожие гиганты были оголены по пояс, через их грудь и животы, я это рассмотрел, шли огромные рваные раны. Через них я видел белеющие ребра, внутренностей не было. Над ними кружились мириады каких-то жуков, гнус сбился в одну большую чёрную тучу.
Сколько шло этих воинов? Не знаю. Десять тысяч, двадцать. Куда хватало глаз, всюду были воины, воины, везде были мёртвые орки. Глаза открыты, но они не видели того, что их окружало, им было уже всё безразлично. Я поднял голову вверх, рассматривая небо. Да, так и есть. Три виверны кружились далеко в небе, всадники как раз и управляли этой мёртвой армией.
