Ход у Уголька был на удивление мягким, поступь — лёгкая. У кого у кого, но у меня в этом был большой опыт, что бы сравнивать моего коня с другими. Сколько же я падал с лошадей, лишился двух, хорошо — молочных, зубов! Было объезжено нами, парнями из слободы, просто несчётное количество разномастных лошадей всевозможной породы. Были и Орлики и Гнедые, каурые и белоснежные, Пепел и Красава. Да всех и не упомнить и не вспомнить. Поступь у Уголька — особая и ни с чем не сравнимая. Держи в руках тарелку с налитой в неё водой — капли не расплескать.
Мы миновали приоткрытые ворота в слободку, я даже притормозил возле лежащих на земле стражников. Их что, всех маги убили? Зачем? Но через некоторое время раздался богатырский храп одного из стражников, на душе стало спокойно. Спят. Но сон странный. Да и в воздухе витал какой-то сладковатый запах, во рту стало свежо. Чудеса!
Мы отъехали несколько десятков метров от ворот, когда они с лёгким стуком закрылись. По ту сторону частокола кто-то начал бубнить. Я отчётливо расслышал:
— Вот за что мне такое наказание? В лес ночью — иди, в колодец за жабой-попрыгуньей — ныряй. И меня в благодарность за все мои добрые дела, кое-кто называет недорослью и сволочью.
Я не поверил своим ушам, но Эльвур повернулся ко мне, сказал:
— Не обращай внимание. Это наш с братом очень хороший друг.
— Эй, братец, ты меня в вашу компанию не приписывай. Такие сволочи мне не друзья и не товарищи. Если бы не мазь чудодейственная, то мы с тобой родителей Верда до смерти могли напугать. Да и парня до икоты. Так что, не надо, не надо….
О чём шла речь, я так и не понял. Да и не обращал, если честно, особого внимания.
Нет, пройдёт совершенно немного времени и мы станем с Угольком — самыми лучшими друзьями. В противном случае — дорога превратится в одно большое мучение и трату огромного количества нервов. Уголёк, словно прочитав мои мысли, повернул голову чуть назад, всхрапнул и покивал головой. Я погладил его по гриве, конь смешно запрядил ушами.
Дорога вильнула в сторону, за этим поворотом начиналась прямая, как стрела, дорога до Эльсбрука. От множества проходивших по этой дороге гружённых телег, земля превратилась в подобие камня. Даже после обильных дождей и осенне-весенней распутицы, на дороге никогда не образовывались глубокие колеи и огромные, непреодолимые лужи. Люди рассказывали, что когда-то, много столетий назад, в нашей слободе жили удивительные и сильные маги-добродеи. Они разъезжали по всему свету, неся жизнь и добро людям. И плохим и хорошим, старым и молодым. От этих магов осталось одно воспоминание и предания. Одно из них гласило, что под существующей дорогой, по которой мы сейчас ехали, находится самая настоящая, каменная дорога. Именно из-за этого и не происходит никаких изменений и с современной дорогой. Как бы так. Как всё на самом деле — никто не знает.
Проехав пару сотен метров, мы остановились. Сзади-сбоку послышался шум ломающихся веток кустарника, недовольное сопение и стук копыт о дорогу. Я посмотрел назад. В свете Ниры я увидел, что на осле нас догонял человечек маленького роста. Я вначале подумал, что это какой-то мальчишка, но они абсолютно лысыми не бывают.
Да ведь это карлик! По преданию, кто увидит карлика — тот будет богатым. Ну, что же. Я не против. Богатый, значит так тому и быть. Свет Ниры отражался от гладкого черепа карлика, создавая иллюзию, что сам карлик излучает сияние. Глаза — на выкате, небольшой приплюснутый нос, узкие губы. Одежда — свободного покроя, сапоги — с острыми, завёрнутыми к верху, носами. Колоритная личность, одним словом.
Карлик на осле подъехал к нам, удивлённо осмотрев каждого.
— Если вы меня ждали, то вот он, я. Чего застыли, как каменные изваяния?
— Люф, всё нормально прошло? — спросил Эльвур.
— Нет, не нормально. — ответил со злостью карлик. — Лучше бы тот дылда со скелетами развлекался. Короче, с вас — десять золотых, маги!
— Чего? — в один голос протянули братья.
— Куртку порвал, вот чего!
Он повернулся к нам спиной, все увидели, что на спине, на куртке вырван огромный кусок ткани.
— Ладно, чего уже, поехали. — трогаясь с места, произнёс карлик.
Маги не двинулись. Люф остановился. Эльвур громко свистнул, вдалеке я услышал громкий лай собаки. Кусты затрещали и на дорогу, далеко впереди, выбежало лохматое чудовище. Собака передвигалась огромными прыжками и казалось, что она надолго зависала в воздухе.
— Ой, меня решили собакой затравить! Злые люди, злые! — прокричал Люф, спрыгивая с осла.
Он бежал так быстро, что я удивился, как с такими короткими ногами это можно так ловко делать. Осёл ломанулся в кусты следом за карликом. Ещё долго в лесу был слышен звук ломающихся кустарников и отборная ругань.
Маги спешились. Собака, почти по пояс магам в холке, резко попыталась остановиться, но этого у неё сделать не получилось. Она снесла Инвура, тот покатился по дороге.
— Герда, да моя ты девочка! — Эльвур приобнял собаку, погладил её. — Нагулялась?
Инвур, отряхиваясь от пыли, тоже произнёс фразу:
— Вот так всю жизнь. Кормишь её, эту собачку, сам не доедаешь, а она тебя в пыль. Хорошо, что луж нет.
